– Да. А у тебя в загашнике на еще пару экскаваторов денег
нет?
– Нет у меня больше загашника. Я на все деньги у шведов
нержавейки закупила, надо же из чего-то газоразделители делать пока
вы мне хрома не накопаете.
– Уже бегу лично с лопатой на плече руду тебе копать! Ты что
думаешь, этот хром там просто кучками закопан? За лето новая
экспедиция профессора Мирчинка все же месторождение оконтурила,
наметила, где карьер копать, уже и рыть его начали… потихоньку. И
небольшую шахту уже вырыли, так что руду тоже понемногу уже копают.
Но ее потом на девяносто верст в грабарках лошадьми везут к
железной дороге! Надо туда железку прокладывать, по сути целый
город выстроить придется – а ничего нет. Стали на рельсы нет, угля
для кирпичных печей нет…
– А что Глеб Максимилианович говорит? В смысле, чего там на
самом-то деле нет, без чего не обойтись?
– Есть в Госплане один товарищ, он подсчитал чего у нас нет.
Двенадцати тысяч тонн стали – это только на дорогу… тебе список
дать?
– Не нужен мне список, мне хром нужен. Чтобы делать нержавейку
чтобы делать из нее газоразделители чтобы делать больше чугуна
чтобы из него делать нержавейку… Да уж, чего у нас в СССР только
нет: чего не хватишься, того и нет!
– Да не горюй, справимся потихоньку.
– Ага, справимся. А там еще и Голощекин палки в колеса совать
будет: он нашим из университета неукраденный мой Хадсон не простит
до гроба.
– Значит, уже простил.
– Что?
– Помер Голощекин. Ты кое в чем права была… на вечеринке
мужеложской и помер: какая-то сволочь им вместо кокаина героин
подсунула.
– Нашли сволочь?
– Ну да, просто пошли в магазин, где они марафет всегда
покупали, продавца арестовали… Ты бы, прежде чем вопросы задавать,
думала бы сначала иногда. Но не суть: сейчас там секретарем
человека поставили, как ты говоришь, вменяемого, он на карьере
большую помощь нам оказывает. Так что обещать не стану, но надеюсь,
что хром до Нового года ты оттуда получишь.
Когда девушка ушла по своим делам, Лаврентий Павлович нехорошо
усмехнулся – вспомнив последний разговор со Сталиным.
Разговор тот состоялся, когда Вера занималась «торговлей» в
Стокгольме – и в основном этой самой «торговли» и касался:
– Тут мне сигнал поступил, что наша Вера в Стокгольме даже не
зашла в постпредство, у каких-то шведов дома поселилась.