— Хассор Гафур, кто это с вами?
Высокая брюнетка с надменным лицом, сделала шаг вперёд, играючи обойдя стражников. Поджимая губы, она скрестила руки на груди и, вскинув подбородок, нехорошо на меня посмотрела.
— Хасса Амара, это новая жена хассора Р’Хшааса. Седьмая жена.
Эта фраза женщину успокоила. Как-то презрительно и жалостливо одновременно ухмыльнулась и отвела взгляд.
— Значит, надолго не задержится…
Знакомая присказка: седьмая жена на семь дней. И участь этой жене уготована печальная. Теперь это и моя участь.
Договорить хассор Гафур не успел, потому что двери открылись и навстречу стайке жён вышел сам хозяин этого дворца. Я ожидала увидеть дряхлого мужчину, с выцветшими глазами и куцей бородкой. И почему-то в моём сознании он был гадким и мерзким.
Каким же было моё удивление, когда в дверном проёме оказался высокий смуглый мужчина. Длинные чёрные волосы, умное лицо. Одежды, расшитые золотом и полное отсутствие хвоста. Но ведь он наг! Где же…
— Амара! Почему вы опаздываете? — гулко говоря, мужчина хмуро обводил взглядом жён. — Не задерживайте меня…
— Да, хассор!
Все жёны, как по приказу склонили голову. Они были испуганы такой раздражённой репликой. Я же, забыв о недавнем наставлении, изумлённо смотрела на мужчину. Нельзя смотреть ему в глаза, а я только и делала, что пыталась поймать его взгляд. Когда же это удалось, вздрогнула, как от удара током.
— Хассор Р'Хшаас, вот та женщина, о которой я вам говорил… — хассор Гафур подал голос.
Замерев, я с ужасом посмотрела в глаза нага. Янтарные, с золотистой окантовкой. Глаза властного и жестокого человека. Но было в них что-то гипнотическое, манящее, что-то, отчего жар по телу разливался, а сердце предательски екало.
— Значит, это моя седьмая жена?
Смутившись, я всё же не стала опускать взгляд. Я знала, что меня ждёт… Об этом мне рассказывали не раз. Каждая добрая душа пыталась меня как-то успокоить, облегчить: недолго мучиться будешь. Но никто не говорил, почему участь седьмой жены такая незавидная? Почему семь дней?
Если те жёны живы, так и я могу уцелеть?
Заливаясь краской, не отводила взгляда. Меня будто загипнотизировали, вынуждая смотреть в глаза мужчине. Лишь когда он подошёл ко мне и коснулся руки, я зажмурилась и опустила голову.
— Это уже не нужно.
Запястье обожгло, а затем будто кожа заледенела: позорного клейма больше не было. Замерев, я едва дышала. Что будет дальше?