Прижав ладонь ко рту, доползла до кровати и завалилась на нее, сил подняться у меня не нашлось. По венам будто огонь растекался, а укус на шее пульсировал и болел так, словно его каленым железом прижгли. Подминая под себя тонкое одеяло, я хватала ртом воздух и пыталась хотя бы выкрикнуть просьбу о помощи, но выходили только сдавленные сипы.
Ноги разъезжались, я сползла с кровати. Холодная плитка, которой был вымощен пол, немного унимала боль. Мир качался и плыл, во рту царила настоящая пустыня. То дрожа, то покрываясь липкой испариной, я наяву ощущала, как зубы нага вновь пронзают мою кожу.
Мягкий свет ламп стал тухнуть, спальня с ее расплывчатыми контурами вновь погружалась в полумрак. Крик потерялся где-то внутри меня, только набатом звучал в самой голове. Слезы текли по щекам от боли, злости и бессилия.
Если это смерть, то она вовсе не такая, какой я ее себе представляла.
— Боги, Ирэна! Ты слишком рано проснулась…
Крепкие мужские руки подняли меня с пола так легко, будто я была пушинкой. Голос нага я бы ни с кем другим не спутала бы. Хассор уложил меня на кровать, перед глазами все плыло, и я не видела лица нага.
— Ты должна спать, Ирэна, спать. И не бойся… — мягкое прикосновение пальцев к моей щеке убаюкивало. — Эта боль с тобой ненадолго, утром все будет иначе. Ты должна спать, отдыхать, набираться сил.
— Я… я… я… — руки напоминали вареные макаронины, непослушные, вялые. Даже вцепиться в одеяло, куда уж до сопротивления нагу. А он продолжал меня сводить с ума своим голосом. — Я…
— Тише, Ирэна, тише.
Прохладный край чашки коснулся моих губ. Вкусная свежая вода прибавляла сил. Делая шумные глотки, сквозь слезы смотрела на расплывчатое лицо хассора Р’Хшааса. Голова кружилась, я плохо соображала, чудом тошнота унялась. Наверное, вода помогла.
— Тебе нужно поспать…
Хассор утирал мое лицо чем-то влажным и мягким, наверное, каким-то полотенцем. Волосы, мокрые от пота, липли ко лбу и вискам. Мужчина уложил меня удобнее, под голову дал жесткую подушку. Тяжело дыша, я как в дурмане качала головой, осматривалась и царапала одеяло.
Ткань рубашки поползла вверх. Широко раскрыв глаза, затихла. Дыхание вновь перехватило. Наг медленно раздевал меня, продолжая обтирать тело. Вкрадчивые осторожные движения, мягкие, ласковые. Горячее мужское дыхание обожгло кожу до мурашек. Мой хриплый стон нага не остановил. Сердце билось как отбойный молоток, оглушая меня своим стуком.