«Тело Шлятского будет найдено не
позднее понедельника-вторника» – понял я, а я потерял ту перьевую
ручку где-то в пожарище «Подковы», так что о связи орудия убийства
и раной Шлятского на горле можно было не беспокоиться.
Оставив окно, выходящее на подъездную
дорожку, открытым продолжил мониторинг новостей через подключенный
к розетке смартфон. Как я и ожидал, мир за двадцать один год моего
отсутствия практически не изменился. Телевизоры и ноутбуки стали
тоньше, мелкий и средний бизнес ушел в интернет, некоторые другие
изменения... в целом я был готов к ним и не буду выглядеть белой
вороной.
Круче всего изменились изломы: с
исчезновением катастроф уровень опасности изломов повысился на
порядок, так что появилось очень много новых законов, регулирующих
входы и выходы из изломов. А еще – камеры видеонаблюдения. Если
раньше видеонаблюдение было возможно только в ограниченном
пространстве, то сейчас все изменилось.
В Шахтинском камер уличного
видеонаблюдения почти не было. В Красноярске камеры следили за
дорогами, государственными учреждениями и бизнесом. Москва
напичкана камерами, как лес – комарами. Входы в изломы тоже были
под пристальным наблюдением, что упростило выявление фактов
браконьерства и попыток ухода от налогов.
Браконьеры – бич моего времени.
Официальные команды покорителей платили налоги в двадцать процентов
от стоимости трофеев, а браконьеры вычищали изломы под ноль и не
платили вообще ничего. Антибраконьерские законы и методики я знал
наизусть. Разбуди меня ночью, и я, как отче наш, прочитаю любой
пункт.
Двадцать лет назад все новостные
источники пестрили сообщениями и фотографиями о том, что поймали
очередную браконьерскую шайку или браконьера-одиночку. Но сейчас
же... по моим запросам за последние пять лет было фактов
обнаружения и поимки меньше, чем пальцев на одной руке. И что-то
мне подсказывало, что дело вовсе не в высоком профессионализме
браконьеров, а в камерах видеонаблюдения и высоким премиям гвардии
одаренных быстрого реагирования.
Повторное обучение в АПИКе уже не
выглядело обычной бутафорией ради получения диплома. Ведь без
бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. Внутренняя кухня
покорителей за двадцать один год, пускай вряд ли кардинально, но в
мелочах – точно изменилась. А я не мог позволить себе косячить даже
в мелочах. В АПИКе всему научат. Тем более, что весь интернет
пестрил информацией о нехватке лутеров в сравнении с завалом
оценщиков.