Притом покупатель мог отделаться
обычным штрафом, если соответствовал некоторым требованиям и
оплачивал государственную пошлину. И я мог поклясться, что Георгий
Никифорович Шлятский – имя написано в документе купли-продажи – был
хорошо просвещен о последствиях сделки.
В прошлом большинство бед в моей
жизни были из-за низкого происхождения. Только в тридцать два я
получил титул барона и стал ректором АПИКа. А сейчас на моей улице
перевернулся камаз удачи – я переродился светлейшим князем! И
плевать на нищету. Заработать деньги, большие деньги – я знал как!
И не жалкие две тысячи, а как минимум два, а то и двадцать два
миллиона по нынешним ценам!
– Все в порядке, Виктор Олегович? –
переспросил Шлятский, передав мне перьевую ручку. Он явно
волновался и даже вспотел. За такую сделку его по голове не
погладят, если он не сможет скрыть ее до тех пор, пока не заплатит
государственную пошлину. – В конверте деньги. Ровно две тысячи
рублей сотенными купюрами. Как договаривались.
– Красивая ручка, – вслух подумал я,
прикинув остроту перьевого наконечника.
Я отложил в сторону договор
купли-продажи, от чего Шлятский вздрогнул, словно от пощечины, и
взял в руки конверт. В нем действительно лежало двадцать купюр по
сто рублей. Их я проверил на просвет, но все равно не смог
определить подлинность. Денежная реформа обнулила мои прежние
знания. Надо будет посмотреть в интернете, прежде чем использовать
где-либо.
Да, я собирался забрать деньги. Нет,
я не собирался подписывать самоубийственный договор. Сняв колпачок
с ручки, я повернул голову и посмотрел глаза в глаза Шлятскому. Я
дал ему последний шанс покаяться. Но он сжал зубы и отвел виноватый
взгляд. Все с ним ясно.
– Подпишите первым, – предложил я,
подтолкнув документ к нему. Шлятский после небольшой заминки
подписал и протянул ручку мне.
Взяв ручку из его руки, я вскочил на
ноги и вогнал его же ручку ему в горло. Без капли лишней крови я
прикончил мошенника, с хрипом осевшего на пол. Его глаза
расширились от неожиданности, но контратаковать он не успел или
вовсе не смог. Если мне не изменяла память, Шлятские занимались
продовольственным бизнесом, далеким от изломов. Нет ничего
удивительного, что боевых навыков у мошенника не обнаружилось.
Я бы может быть среагировал не так,
если бы не чувствовал, что мой дар из прошлой жизни остался при мне
в новой. Дары бывают боевые и небоевые (вторых меньше). Так вот,
одаренные с боевым даром становятся покорителями-охотниками, а с
небоевым даром – собирателями (либо офисными оценщиками, либо
покорителями; по-новому, лутерами). Моим небоевым даром был дар
открытия порталов в изломы, и его существование я предпочитал
держать в тайне.