Часовые на вышках не были равны как на подбор. Один, самый молодой, шибко инициативный и внимательный, мог стать проблемой. Он, в отличие от остальных трех, не курил, не отвлекался на разговоры и, казалось, даже не отлучался «до ветру». В карман он, что ли, нужду справляет? К счастью, его вышка находилась на противоположном конце территории – по диагонали от ближней к ангару.
Ровно в двадцать нулей базу покинул полковник Сантос – его Хаммер пронесся через КПП, а солдаты вытянулись в струнку, выполнив воинское приветствие. Этого, по-видимому, очень ждал «мой» часовой, находящийся на ближней вышке. Он, проводив взглядом внедорожник командира, картинно приложил руку к козырьку и пружинистой походкой двинулся к лестнице. Сходил в сортир, потом сбегал в столовую, чем-то подзаправив фляжку – раньше она висела сзади на ремне, теперь он на бегу бережно прижимал ее к груди. Взобравшись обратно на пост, солдат сел на пол, так что из-за перил вышки торчала только кепка.
Весь личный состав заметно расслабился. Зеленые человечки, как и прежде, таскали ящики, убирали территорию, красили столбы – но теперь делали это неторопливо, с перекурами, разбиваясь на небольшие компании.
Увиденного было достаточно, в голове уже сформировался план, по которому решено работать. Сидеть, лупить глаза в бинокль еще несколько часов незачем, гораздо важнее к пяти часам утра иметь зоркий взгляд и ясную голову. А для этого нужно поспать.
Расположившись на ветках и пристегнувшись ремнем к одной из них, чтобы не загреметь с пятиметровой высоты, я завел будильник на часах. Правильное чередование труда и отдыха – залог работоспособности, как говорил кто-то там шибко умный.
Старый-добрый «Китай» не подвел, и в установленное время я был бодр и свеж. В отличие от моего лучшего друга – часового с ближней вышки. Кепки не видно, а присмотревшись, через щель между досок можно увидеть, что тело в зеленом камуфляже, растянувшееся на полу, блаженно похрапывало.
Отлично!
Ангар открыт, на загрузке стоял очередной грузовик, водитель спал в кабине, двое солдат лениво таскали ящики. Закинув один, они минут десять разговаривали, потом курили и уходили вглубь склада за следующим, там, судя по всему, тоже выкуривалась не одна сигарета.
Добравшись до стены, закинул принесенное с собой толстое шерстяное одеяло на колючую проволоку, чтобы не порезать себя на куски, и перебрался через забор. Снял одеяло, оно не должно привлекать внимания, осторожно двинулся к ангару. Дождавшись, пока военные утопают на склад за ящиком, быстро подбегаю к Виллису, скромно стоящему в уголке. Выключаю передачу и качу машину к заминированному месту. Тачка не тяжелая, но я весь взмок – должно быть, от нервов. За пятнадцать метров до ограждения запрыгиваю на сиденье и завожу мотор. Кто-то меня окликает, должно быть, часовой проснулся – пора давать деру. Подрываю забор и, надеясь на чудо, направляю рубленый нос машины в дыру. Позади раздалась автоматная очередь.