Повсюду играла музыка, собирались толпы, чтобы посмотреть на то или иное представление, которое устраивали частные либо городские организации. Постоянно кричали дети, радуясь празднику, и то и дело были слышны разговоры взрослых, которые уже успели налакаться алкоголя и теперь искали место, где подешевле можно было бы перекусить. Нет, такие были далеко не все, но почему‐то именно употребляющие алкоголь без меры всегда были заметны ярче всех.
Отдыхали много и адекватных людей, которые приехали сюда отведать одесского колорита. Который, к слову, я никак не мог прочувствовать.
― Миш, пойдем танцевать? Послушай только, какая замечательная музыка, ― довольно произнесла Леся, потянув меня за руку в круг танцующих.
А так и не скажешь, что еще полчаса назад у нее была паническая атака. Что же все‐таки с ней произошло? Я обязательно это выясню. И нет, не через друзей. Я хочу, чтобы Леся сама мне об этом рассказала. Так будет правильно по отношению к ней.
Черт! Я становлюсь занудой. Когда меня волновали чувства других людей?
Давно нет. А тут на тебе, о чувствах задумался.
― Ну, Миш, не будь занудой! ― пропела Леся, а я улыбнулся. Даже она заметила мое занудство.
Девочка принялась танцевать, а я держал ее за руки и любовался красотой. Все же ей очень идет улыбка, и куда приятнее видеть счастье в глазах, чем боль, испытываемую по непонятным для меня причинам.
Я даже сам начал улыбаться, когда понял, что Леся очень даже хорошо танцует. И не просто слышит музыку, а такое ощущение, словно она ею дышит. Двигается в такт, ловит все моменты и тихо напевает себе под нос. Она особенная девочка, и каждый ее шаг, каждое действие притягивает меня к ней. Хочется постоянно быть ближе, ощущать ее и понимать, какое у Леси сейчас настроение. Мне сложно об этом говорить, но кажется, я просто начинаю влюбляться.
― Ты чего не танцуешь со мной? Посмотри, как весло? ― прокричала она сквозь музыку и, повернувшись спиной, принялась демонстрировать новые движения.
Я улыбался как конь и, не выдержав, потянул ее на себя. Леся охнула и боком прижалась к моей груди. Я взглядом пожирал ее губы, желая завладеть ими и почувствовать вкус радости девушки. Но понимал, если сейчас начну наглеть, она просто залепит мне пощечину на глазах у всей публики. И тогда я снова окажусь опозоренным благодаря ей. Ну а что, первый раз уже было такое, на яхте, когда Леся подумала, что я маньяк. А сейчас что будет иначе?