- договорив, он исчез со своего места.
Вскоре вновь раздался пронзительный визг, полный отчаяния.
Девушка выглядела так, будто её облили ведром помоев. Этот плебей
щупал её бёдра! Опять!
«Ублюдок, не смейте меня там
трогать! Или я откажусь от вас, как от мастера!»
«Дерзай. И тут же попрощаешься с
очисткой ключей.»
На лице Юноны читался целый спектр эмоций, от ужаса до
ненависти.
«Пожалуйста, мастер, лучше атакуйте,
как тогда, до вечеринки! Я буду очень вам благодарна!» - она
не придумала ничего лучше, чем предложить для себя другое
наказание.
Кён немного опешил. Девочке лучше испытывать адские муки и быть
изувеченной, нежели безобидно облапанной? Вот это да! Насколько же
она ценит собственную непорочность? Что ж, тем лучше. Самое то для
мести за недавнее.
После очередного прикосновения парня девушка взвыла, будто
маленькая волчица на луну.
«Не-е-е-ет! Не хочу! Я так больше не
могу-у-у-у!» - она побежала на выход, но услышала
ожидаемое:
«Стой. Приказываю тебе не покидать
тренировочную зону, пока мы не закончим тренировку.» -
быстро произнес Кён, сжимая и разжимая пальцы. Особенно приятно
лапать её ягодицы тогда, когда она их напрягает.
«Да что вам надо?! Я никому о вас не
проболталась! Мы же с вами нормально сосуществовали! Но вы вдруг
решили стать моим… родственником, а теперь домогаетесь, как
паршивая извращённая тварь!» - в ярости закричала девушка. В
её глазах сверкала ненависть, способная плавить металл.
«За оскорбление полагается
наказание. И за ту пощёчину. И за наглость и дерзость, которыми от
тебя так и прет последнее время. Впредь будешь как следует думать,
прежде чем позволять себе подобные вольности.» - спокойно
ответил парень и ринулся в “атаку”.
По помещению разносился приятный, как мелодия серебряной
скрипки, но при этом отчаянный девичий визг. Юнона попала в ад на
земле, ощущая себя беззащитной жертвой перед опасным хищником,
решившим с ней поиграть перед трапезой. Каждый раз, когда он трогал
и тискал её ляжки и попу, ей хотелось просто умереть и не оживать.
Шок, пробегающий по телу после его касаний, можно было сравнить с
сильной острой болью. Но все это было пустяками перед моральными
терзаниями. Она до сих пор считала юношу ниже себя, и всё же её
помощник так открыто домогается своей госпожи! Порочит! Она не
могла терпеть осквернение своего тела, тем более от того, кого она
всей душой ненавидит и презирает.