«Джулия! Немедленно иди в свою комнату!» –
его тон был по-отцовски строгим, не терпящим возражений.
«Но папа, этот дурень оскорбил меня!
Я должна наказать его!» – пожаловалась девушка, скорчив
умилительную мордашку. Поведи она себя так с каким-нибудь из её
поклонников, тот бы не поверил в услышанное либо умер бы от
счастья.
«Я сам во всём разберусь. Немедленно
иди в свою комнату.» – повторил директор.
Джулия в глубине души была чертовски недовольна такому стечению
обстоятельств, но возразить не смела. Строгое воспитание
дедушки-военного привило ей беспрекословное подчинение старшим.
Пронзив напоследок Франца угрожающим взглядом, как будто
говорящим «Мы еще не закончили!», леди широким шагом покинула
здание школы.
Франц только сейчас понял, с кем имел дело. Он уже пожалел о
содеянном, ведь теперь о покровительстве её отца можно забыть.
«Франц, не так ли?» – нежно
улыбнулся мужчина с длинными пышными волосами, утонченным
женственным лицом и выразительными глазами.
«Директор Нулан, вы знаете моё имя?
Для меня большая честь…»
«Не стоит. Заходи. Есть важный
разговор.» – прервал его директор и зашёл вместе с блондином
в кабинет.
Примерно спустя пять минут оттуда стрелой вылетел Франц. Его
лицо мертвенно побледнело, лоб был покрыт холодным потом, а в
глазах стоял животный ужас: {Блядь,
блядь, БЛЯДЬ! Куда я попал?! А-а-а-а-а!}
«Хорошенько подумай над моим
предложением! Я не хочу использовать кнут!» – хищно
оскалившись, крикнул ему вдогонку директор Нулан и бархатисто
рассмеялся.
Франц стремительно покинул здание школы и забежал в ближайшее
уединённое место, коим оказался мужской туалет в торговом квартале.
Его грудь вздымалась, как у испуганного зайца, едва сбежавшего от
волка. Пальцы дрожали от переизбытка эмоций.
{Надо было слушать пацана! Почему я
его не послушал?! БЛЯДЬ, ПОЧЕМУ?! Что же теперь делать?!..}
– сокрушался Франц, отчаянно пытаясь разорвать сверхпрочный
металлический браслет на своём запястье.
Поначалу разговор с директором протекал многообещающе: тот
принял извинения за недельное опоздание и хамство, проявленное к
дочери, вёл себя дружелюбно, чуть ли не ласково, даже предложил
выпить чаю с пряниками.
От подобной любезности и душевности со стороны главы школы во
Франце даже зародилась надежда на успех его затеи, поэтому он как
на духу поведал о своих проблемах с Грандами в белой форме и
напрямую попросил о помощи, добавив, что Смирновы в долгу не
останутся.