Евга приказала примерно то же самое.
«Д-да, ваше святейшество!» –
благоговейным тоном пролепетали посланницы.
Внезапно два зелёных треугольника пересеклись. Евга и Лана
скрестили взгляды. Впервые за долгие годы заклятые враги увидели
друг друга. Из женщин мгновенно хлынула свирепая аура, каждая из
которой напоминала бушующий океан бесконечной энергии.
Пространственные треугольники лопнули и рассыпались от
напряжения…
Кён поднялся по ступенькам на платформу, где его уже ждали Диана
с Баем. Будь он обычным подростком, захотел бы провалиться под
землю от столь неловкой ситуации.
«Кён…» – красивая женщина
твердым шагом приблизилась к сыну и занесла руку, кажется, для
пощечины.
Парень бестактно увернулся, отскочив назад. – «Давай без этого…»
«Заблудшее дитя…» – Диана
смело зашагала вперёд и нежно обняла юношу. – «Я же переживала! Боялась, что ты
умрёшь…»
Кён малость оторопел. Так непринужденно и легко проигнорировала
его явное нежелание сближаться и просто… обняла? Её объятья
казались очень тёплыми и почему-то приятными, а главное –
искренними.
Парень не совсем понимал, откуда в Диане взялись такие чувства к
нему. Может, она просто добра и сострадательна? Судя по
историческим записям о её взаимоотношениях с Юричем – вовсе нет.
Возможно, она любящая мать, готовая простить даже усыновлённого
ребёнка? Чепуха! По её деткам не скажешь, что они купались в любви,
заботе и внимании. Что остаётся? Юрич? Неужели она видит в нём
отражение своего мужа? Эта мысль оказалась немного пошлой и даже
возбуждающей.
Бай встал между дочерью и внуком, сурово взирая на Кёна. –
«Доченька, этот демон совершил слишком
тяжкие проступки, чтобы вот так сразу прощать его! Он должен
объясниться, рассказать нам, где сейчас тело Дины Стоун, а затем
искупить вину, стоя на коленях перед её могилой и раскаиваясь о
содеянном!» – он был готов его простить при выполнении им
определённых условий.
Диана неуверенно кивнула, не зная что и думать об этом непростом
мальчике. Она не ошиблась, полагая, что он – надежда семьи на
светлое будущее. Рядом с ним она чувствовала то же самое, что и
когда-то с Юричем: защищенность, спокойствие и умиротворение.
Поэтому в сердце она уже простила Кёну его прегрешения, совсем как
мужа в своё время, закрыв глаза на его странные увлечения.