Толстяк смеялся громче всех, вызывая своим счастливым свинячьим
визгом у окружающих зрителей неконтролируемые тошноту и
мигрень.
«ЗА ДУРАКА МЕНЯ ДЕРЖИШЬ?!» –
проревел Киян, побагровев.
«Почему держу?..»
Браун яростно ринулся в безудержную атаку, вновь не придумав
ничего лучше тяжелых взмахов огромными ручищами, словно медведь,
пытающийся прихлопнуть юркого зайца.
Как вскоре выяснилось, ледяная поверхность никак не отразилась
на вёрткости Стоуна (спасибо шипам на обувке), однако сам Киян стал
гораздо более неповоротливым, из-за чего тут же получил два длинных
пореза в области торса…
«Аа-аа-а-а-аа-а-аа-аа!
УБЛЮДОК!» – простонал Браун.
Царапины быстро превращались в гнойные раны, вызывая нестерпимую
боль, будто под кожу засунули ядовитую сколопендру. Не в силах
больше этого терпеть, он прочертил рукой в воздухе широкую дугу,
выпустив поток воды, от которого невозможно уклониться, если только
не уметь летать. – «Ледяной
гейзер!»
~пуфш~
Кёна окатило водой с головы до пят. Судя по всему, здоровяк
атаковал не из расчёта оттолкнуть или сбить баланс противника, а
для того, чтобы задеть. Дело в том, что внутри жидкости находилась
стихия холода, превращающая её в аналог жидкого азота!
Уникальное тело Кияна “Ледяной сущности” позволяло воде
сохранять жидкую форму даже со стихией холода внутри (другие таким
похвастаться не смогут), тем самым превращая её в устрашающее
оружие, ведь жидкая среда передаёт температуру (и энергию) гораздо
лучше, чем газообразная или твёрдая.
В одно мгновение Стоун, казалось, замёрз насмерть: одежда
заиндевела, волосы побелели, губы посинели, даже глаза застыли.
Стоуны ужаснулись увиденному. СяоБай схватился за сердце.
Королева, Фернанд и посланники сект уже хотели было вмешаться, но
почувствовали колебания… Жара?
«Доигрался! А теперь сдохни!»
– Киян занёс кулак, намереваясь разбить голову противника на мелкие
ледяные осколки, но в последний момент оппонент, словно и не
замерзал вовсе, перекатился в сторону и в процессе чуть не выколол
здоровяку глаз. Браун едва успел увернуться, однако все равно
получил длинный порез, гниющий под воздействием тьмы.
Киян, шипя от боли, схватился за ранку, одновременно взмахом
руки послав во врага сотни тяжёлых градин, каждая из которых с
легкостью могла пробить бетонную стену.