Кён повысил тон: «Так будь хоть
чуточку благодарной!»
Триана строго ответила: «Каждое
очко, потраченное на свою силу, я отрабатывала верной службой!
Потом и кровью! Натурой и болью! Не смей обвинять меня в
неблагодарности! Важно лишь то, что ты против моей воли причинил
мне слишком много боли. После парочки красивых обещаний я не смогу
тебя простить. Я поклялась богине Церере убить тебя… Пообещала
себе. Прости, но всё давно решено.»
Кён гневался на Триану и одновременно понимал её позицию. Когда
Юнона вернулась из мира Лавра, она раскаивалась в своих грехах и
даже влюбилась в него прошлого, но он не простил её, ибо тлеющую
внутри ненависть не погасить красивыми словами. Девочка покусилась
на самое ценное: на его жизнь. Можно даже сказать, что она много
раз чуть не убила его несуществующих родителей. Надо быть настоящим
лицемером, чтобы после подобного просто сказать: “ты прощена”. А
потом при каждой встрече постоянно подавлять желание избить её до
полусмерти раз эдак сто.
Парень осознавал, что словами Триану не убедить. Её ненависть
слишком крепка. Нужно перекрыть это чувство чем-то более мощным,
иначе конец. Надавить на жалость? Глупость. Как-то использовать
ревность? Суицид. Дать надежду на будущее счастье вместе с ним? Уже
пытался. Воспользоваться холодной логикой? Чувства с логикой не
дружат.
{Какое у тигрицы самое слабое
место?} – задался вопросом Кён, хотя давно знал ответ:
повышенное либидо! Вот она, уязвимость, которую он создал в ней за
девять месяцев! Девушка не занималась сексом уже несколько дней. По
одной только её позе можно понять, как сильно она хочет
удовлетворить свои интимные потребности. Надо её соблазнить!
«Стой!» – воскликнул Лавр,
увидев, как тигрица вырастила когти. – «Позволь принять душ. После продолжительного
сражения я вспотел… Умирать грязным это… как-то… низко.»
«Иди.» – тут же согласилась
Триана, села на кровать и скрестила длинные ножки.
Парень принял душ без мыла, зато с Синергией, чтобы избавиться
от любого лишнего запаха, но оставить исключительно феромоны.
Одновременно с этим он перевоплотился в личность Кёна, затем,
будучи полностью нагим, вышел из ванной комнаты.
Триана ошеломленно вытаращилась на атлетично сложенного юношу:
рельефный торс, мускулистая грудь, длинная шея, которую хочется
облизнуть и прокусить, эстетичные черты лица и стильно
взлохмаченные чёрные волосы. В отличие от Лавра он казался крайне
милым! Вызывал инстинктивный аппетит у хищницы, напоминал изящного
кота с целой вселенной, таящейся в чистых и глубоких чёрных
глазах.