Внезапно в глазах всё померкло. Тело окутала невидимая
энергия.
Когда зрение вернулось, Кён обнаружил себя сидящим на облаке…
твёрдом облаке, прямо как тогда в шахте, когда его чуть не
прикончила богиня. Откуда-то сверху раздался хорошо знакомый
эфирный голос, полный презрения и омерзения.
«Этот жалкий облик слабоумного урода
куда больше подходит твоей ничтожной натуре.» –
пренебрежительно молвила она, надменно приподняв подбородок.
Лавр поднял взгляд на облако, парящее немногим выше него, и
увидел в тени солнца девушку, от красоты которой сердце замерло, а
дыхание перехватило: «Дина… Любимая…
Почему же… Какого чёрта ты пришла отомстить мне в столь
неподходящее время?» – пробормотал нагой толстяк, сила
которого сейчас равна практику области основ.
Дина, как всегда,
выглядела невероятно прекрасно. Презрительный взгляд серых очей и
холодные черты лица могли заставить любого мужчину испытать чувство
неполноценности и ощущение, что он никогда не будет достоин такой
девы. Тонкий, как лист бумаги, тёмный халат, облегающий изящные
женственные изгибы, подчёркивал то, от чего у влюблённого юноши
кружилась голова. Впрочем, перед подобным безупречным телом никто
не устоит. С последней встречи девушка необъяснимым образом
похорошела, будто кто-то заточил и отполировал лунный кинжал до
серебряного блеска, и теперь этот кинжал мог пронзить любое, даже
самое черствое сердце. Специально или нет, но какую бы цель
красотка не преследовала – она достигнута.
«Дина… Любимая… Почему же… Какого
чёрта ты пришла отомстить мне в столь неподходящее время?» –
сдавленно спросил нагой толстяк с силой, равной практику области
основ из-за необратимого развития головы, длящегося уже три
месяца.
«Если скажешь ещё хоть слово, будучи
голым, я отрежу твой член.»
Голос Дины был настолько холоден, что по спине Кёна забегали
мурашки. Было бы глупо не верить настолько открытой угрозе, поэтому
юноша без колебаний вынул из кольца вещи и спешно оделся:
«Диночка…»
«Если посмеешь назвать меня по имени
ещё хоть раз или обратиться на “ты”, то сильно пожалеешь об этом.
Для тебя я – госпожа. Можешь называть меня просто великая
госпожа.» – каждое её слово буквально сочилось высокомерием
и уверенностью, будто парень каким-то образом оказался на аудиенции
у надменной, но могущественной императрицы.