Многие зрители поражённо заохали и заахали… Он действительно
тискает госпожу Клинтонов! А она, несмотря на отталкивающую
внешность своего нового кавалера, смиренно позволяет ему делать это
с собой! Похоже, она действительно любит Сруля, тогда как Клинтона,
судя по всему, презирает.
«ЧТО… ЭТО… ЗНАЧИТ?!» –
продолжал громогласно надрываться разъяренный генерал Ричард. Он не
мог просто тихо наблюдать за тем, как честь и достоинство его
внука, а значит, и семьи, смешивают с грязью, даже если это делает
прямой ученик императрицы. Он рванул вперёд, но внезапно на него
накинулись имперские стражники… Четыре человека с неимоверно
высоким развитием буквально за долю секунды обезвредили буйного
старика.
Бледный как полотно Рома затрясся всем телом. Каждый новый вдох
и выдох давался ему всё сложнее. При самых авторитетных людях
империи, дедушке и брате Сруль лапает его прекрасную жену за попу и
заявляет о том, что он, еще недавно законный муж девушки, её
недостоин…
С самой отвратительной ухмылкой на свете Кён, принявшись второй
рукой щупать грудь очаровательной блондинки, продолжил:
«Всё началось в тот день, когда я
уложил Юноночку на лопатки во время поединка на мастерство боя, о
чём слышал, пожалуй, каждый ученик в ордене. Дело в том, что никто
и никогда не побеждал её, особенно столь решительно и играючи,
поэтому девочка втюрилась в меня до беспамятства, хотя как не
влюбиться в такого красавчика? С тех пор между нами завязались
шуры-муры, тайные встречи и поцелуйчики, ну сам понимаешь, как это
бывает… К сожалению, я никак не мог отменить близящуюся Токеновую
свадьбу, поэтому придумал хитроумный план: она напоила тебя
снотворным, а я притворился тобой.»
У зрителей перехватило дыхание. Что значит “притворился”?
Неужели Сруль действительно подменил Рому на его же свадьбе?! Это
же совершенно неслыханно! От одной мысли о том, как это чудовище
брало красавицу, у всех закружилась голова…
«Т-т-т-ты… Т-ты…» – Рома
задрожал ещё сильнее, напоминая сухое дерево на ветру. Унижение и
ненависть, которые испытывал сейчас парень, могли заставить тучи
потемнеть. Его ранее бледное лицо уже посерело, настолько плохо ему
было.
«С тех пор я тайно развлекался с
твоей красавицей-женой, пока ты сходил с ума, думая, не началось ли
у тебя раздвоение личности. И лишь сейчас, став прямым учеником
императрицы, я без страха могу заявить на всю империю правду: Юнона
– моя!»