«Это у нас взаимно. А теперь иди к
папочке, я тебя отшлёпаю!» – улыбнулся Кён.
«Ну давай, попробуй меня
наказать!» – с вызовом крикнула Дина.
Ученица богини испытывала беспомощность по поводу того, что все
её божественные техники не принесли никакого результата против
этого хитреца. Отнюдь, теперь она вынуждена сражаться топлес, а её
энергия тени на исходе.
Тем временем высшие звери изумлённо переглядывались. Ученица
богини разговаривает с Кёном на человеческом? Но её никто не
осуждал. Раз уж ей попался настолько сильный и искусный противник,
то нет ничего зазорного в проявлении минимального уважения к нему –
в общении на его родном языке.
Ученица и посланник
богини безжалостно сражались. Арену наполняли чёрные искры и треск
разбитых лезвий. Зрители завороженно наблюдали за феноменальным
поединком, явно выходящим за уровень монархов. Их восхищали навыки
Дины, но ещё больше они поражались способностям Кёна. Особенно его
защитная техника, создавшая вокруг него прозрачный барьер. Она
излучала неимоверно захватывающую ауру! Аналогичный эффект
произвела недавняя вспышка, но вовсе не из-за её ауры.
«Чистая сила, земля, жар, тьма, а
теперь и свет! Неужели Кён небесный гений?!» … «Вообще-то, если прислушаться, можно заметить, как
он использует воздух и воду…» … «Но как такое может быть? Разве можно владеть
более, чем пятью стихиями? Или он нас дурит?!» …
«Будь так, богиня бы уже вмешалась, но
этого не произошло. Он сражается честно. Никогда в жизни не
встречал людей, заслуживающих уважения.» – высшие звери
обсуждали между собой удивительные способности человека. Они также
неохотно отмечали, как его хитрый нрав помогает ему побеждать.
Фенрир уже даже не чувствовал себя таким уж подавленным, ведь
если даже ученица богини не может совладать с Кёном, то у него и
подавно не было ни шанса.
Императрица Гера задумчиво барабанила пальцами по коленке: отец
рассказывал, что всевышний установил закон, запрещающий владеть
более, чем пятью стихиями, так каким же образом маленькому
человечку удалось его обойти?
«Молодой господин, может, вы знаете,
что это была за вспышка?» – с интересом спросила Серафима.
Она, как и остальные светлые, испытывала благоговение перед столь
насыщенной светлой аурой, которой уступает даже аура императора
Мубая.
Задумчиво трогая подбородок, Амон произнёс: