«Я всё прекрасно понимаю. Вы – госпожа
Торресов, которая задолжала моему партнёру и отказывается
возвращать ему деньги под какими-то надуманными предлогами. Я
скорее съем свои трусы, чем поверю, что вы не можете достать
необходимую сумму.»
«Я могу это устроить!» –
предложила Валькирия, хрустя пальцами.
«Ваши угрозы неуместны. Во-первых,
мы находимся в заведении, принадлежащем старейшине Вальдеров. Если
вы посмеете тут буянить, то информация об этом мигом разлетится по
всей империи. О ней узнают все, в том числе ваш парень – первый
принц Вальдеров, а также его отец. Во-вторых, мы, члены братства
толстяков, всегда славились железобетонными принципами. Угрозами
нас не взять. Если вы посмеете что-то нам сделать, то копии той
записи тут же бесповоротно отправятся в руки самых авторитетных
людей империи. В-третьих, происходящее тут вообще-то записывается.
Поэтому рекомендую вам вести себя культурно и достойно, как и
полагается госпоже Торресов.»
Валькирия повернула голову и увидела в углу помещения формацию.
Неужели благословление вновь дало сбой?! Почему оно не предупредило
её об этом?! Девушка не могла знать, что тот нефрит с формацией
попросту не работал.
Глаза Валькирии замигали от нерешительности. Уникальное тело
позволяло ей контролировать эмоции, однако желание пересчитать
Аркадию все косточки было колоссальным. Как этот ублюдок вообще
смеет шантажировать госпожу Торресов так нагло, бесстрашно и
открыто?! К слову, больше всего раздражало то, что он не излучал ни
капли страха, сомнений или хотя бы неуверенности даже под её
давлением! Уникальное тело не обманет.
И всё-таки Валькирия приняла взвешенное и разумное решение. Цвет
её глаз потух, став чуть ли не серым, а выражения лица
невыразительным. Она холодно спросила: «Откуда у тебя эта запись?»
«Мы, ростовщики, свои секреты не
раскрываем. Я лишь могу вам поклясться, что об этой записи, её
оригинале и копиях, никто и никогда не узнает, если вы выплатите
долг.»
Стиснув зубы, Валькирия достала из кольца необходимую сумму в
мешочке и швырнула её в СяоБая, как раз высунувшего голову, со
словами: «Подавись своими грязными
деньгами!»
«Вы можете оскорблять меня, но не смейте оскорблять
мои деньги!»– сказал СяоБай и с
дрожью в груди просканировал содержимое мешочка. Его лицо просияло,
уподобившись улыбающемуся Будде.