— Тогда, может, других потрясем? — я
показал на двух испуганных браконьеров.
— От них нет никакого толку. Это
мелкие сошки, которые выполняли приказы. Мне нужен человек, который
выписывал им липовые пропуски в Аномалию, а с ним взаимодействовал
только этот. Кстати, его зовут Евгений Борщев, — взглянув в
блокнот, проговорил Август Валерьянович.
— Ну ладно, как скажете, — дернул я
плечом.
Приложив к ране на голове мужчины
носовой платок, я поставил перед ним стул и, глубоко вздохнув,
погрузился в трансовое состояние. Именно таким образом я мог
проникнуть в сознание другого человека.
Я, как и остальные менталисты, был на
особом учете у государства, поэтому имел право использовать свои
способности только на службе. Ну, или так, чтобы никто не
догадался, что я это делаю. Человек, в сознание которого внедряется
менталист, обязательно это чувствует. Появляется спутанность
сознания, возникают чужие мысли и голоса в голове, ухудшается
самочувствие.
Один раз я забрался в голову Миши,
чтобы помочь вспомнить номер счета, на который требовалось
перевести деньги, но потом он два дня мучился головными болями, а я
еще долго не мог забыть то, что невольно подсмотрел. Поэтому я
терпеть не мог погружаться в чужие мысли.
В этот раз мне потребовалось всего
пару минут, чтобы узнать, кто писал липовые пропуски этим
браконьерам.
— Записывайте, — вынырнув из
воспоминаний мужчины, я повернулся к начальнику. — Зовут Олеся.
Выглядит на тридцать лет, худощавая, среднего роста. Короткие
светлые волосы, острый нос, тонкие губы. Работает на какой-то
мелкой должности. Она украла бланки, поставила на них печати и
продает. Видел он ее лишь раз. Встречались в Петербурге в каком-то
парке. Борщев заплатил четыреста рублей за два пропуска. Один в
Уральскую Аномалию, а второй в Кавказскую. Вторым пропуском он еще
не воспользовался, а на первом постоянно менял даты и проходил с
ним больше трех месяцев.
— Откуда он про нее узнал? — спросил
начальник, продолжая делать записи в блокноте.
— Безносов Прохор поспособствовал их
встрече. Сам Прохор работает в питерской службе водителем
грузовика. Борщев предполагает, что они любовники.
— Отлично! Теперь можно и лекарей
звать, — Август Валерьянович встал и крикнул оперативников, а я
вышел из кабинета и прислонился к стене.