Я слушала и обалдевала, а в памяти всплывали ужасные
картинки:
— А вы с отцом вчера опять вдвоём пили, а ты же знаешь, что тебе
с твоим даром нельзя. Это всё папа, я слышал, он хочет, чтобы у
тебя дар пропал полностью. Он собирался на работу, а потом хотел
пойти опять играть. Вы поссорились, ты ещё завтрак сожгла, и он
тебя опять… — На этом месте ребёнок сжал меня в объятиях, словно
пытался защитить, а я и сама уже вспомнила недавние события.
Передо мной замелькали картинки кино, я даже глаза закрыла,
настолько реально они вставали у меня перед глазами.
Неухоженный небольшой домик на окраине Саутгемптона, словно из
другого столетия, встал перед моими глазами. Одежда на мне была
странная, словно я была женщиной века
восемнадцатого-девятнадцатого, причём достаточно молодой, но сильно
истощённой.
Мужчина, собирающийся и торопивший меня с завтраком. Холодная
вода, мои покрасневшие руки, все в ципках.
Маркус, спрятавшийся в комнате и обычно не выходивший, пока отец
не уйдёт на работу, раздражённый очередной гадостью вместо
нормальной еды.
Вечное брюзжание мужа по поводу грязного дома, гадкой еды и
равнодушия к нему.
Эта молодая женщина не вызывала во мне ни жалости, ни
сочувствия. Она была слабой, она сдалась. Была плохой хозяйкой и
матерью, хотя сына она любила.
Что же с ней случилось? Пыталась вспомнить жизнь этой молодой
женщины до женитьбы, или хотя бы первые годы совместного проживания
с тем мужчиной, которого я видела в своих воспоминаниях, но тихий
робкий голос сына отвлёк и вернул в действительность:
— Мама, скоро вечер, а мы сегодня почти не ели. Может, пойдём на
кухню? Давай я тебе помогу.
— Всё хорошо, милый, погоди, я сейчас, потихоньку. — Я показала
рукой ребёнку отойти от меня, а сама перевернулась набок, потом на
карачки и начала осторожно подниматься.
Сбоку, ближе к левому виску, жутко пульсировало, а голова болела
невыносимо. Я тронула волосы в том месте, на руках оказалась
запёкшаяся кровь. Маркус на это ответил:
— Вы поссорились с папой, он ударил тебя, вот сюда, и ты упала
назад. Он ушёл и не видел, что ты ударилась вон о ту ножку, а она
металлическая. У тебя пошла кровь, а вот отсюда хотел отделиться
маленький шарик. Я не дал, поймал его и вернул на место. Но ты всё
равно не дышала, и я попросил. Просил и просил, а потом что-то
будто вышло из меня и сил стало совсем мало. Ты резко вдохнула, но
не очнулась, будто заснула. И я лежал рядом, ждал, когда
очнёшься.