Дальше всё прошло без неожиданностей. Откопал яму - когда я
стоял на дне, край её достигал мне подмышек, - так что больше
полутора метров глубиной, получается. Можно было бы и глубже
выкопать, но работать было уже очень неудобно. Навбивал в дно
кольев, заточил. Положил сверху на яму несколько веток, не слишком
толстых, уложил сверху пласт дёрна, который снимал в самом начале
работы. Ветки под весом дёрна чуть просели, и он легко вписался в
периметр ямы и практически слился с поверхностью. Отлично
получилось – сам бы такую ловушку не заметил. Если бы не куча земли
рядом. Надо бы, кстати, её отгрести чуть подальше. И последний
штрих – кинуть в центр дернового пласта горсть корней лопуха.
- Ловись, свинка, большая и маленькая!
Истошный визг разбудил меня уже на следующее утро. И хоть от ямы
до моего лагеря было не так уж близко, и звук не был оглушительным,
но визжала свинья громко – животному явно было очень больно. Меня
пронзил короткий укол совести – ведь это дело моих рук. Впрочем, я
быстро подавил его воспоминаниями о дыре в крыше хижины, в которую
я вложил столько трудов, и о куче дерьма посреди моего лагеря.
На каждый день у меня была запланирована масса дел: кроме обхода
ловушек, приготовления пищи и заготовки дров я собирал и сушил
грибы, травы и ягоды; заготавливал сено – в углу моего лагеря его
уже скопился немаленький стог. Я не знал, когда здесь наступит зима
и насколько лютой она будет, но лучше быть к ней готовым.
Тем не менее, во сне я себе не отказывал – ложился, когда хотел,
вставал, когда проснусь. И сейчас, хоть и не скажешь уже, что утро
очень уж раннее, солнце только начало карабкаться на небосклон.
- Да эти кабаны, однако, ранние пташки! – усмехнулся я.
Однако свиньи смогли удивить меня не только своим ранним
подъёмом. Когда я пришёл на опушку перед долиной, увидел, что
свиней у ямы собралось целое стадо. Я ожидал, что животное может
быть и не одно, но предполагал, что если одно из них попадет в
беду, то остальные либо разбегутся, либо будут бестолково толочься
вокруг. А эти кабаны, кажется, пытались помочь своему сородичу –
пытались подрыть носами стенки ямы
Или попавший в яму кабан умер, и они решили его съесть? А что?
Волки зимой охотно поедают своих мертвых сородичей. И это один из
вариантов остаться в живых, если встретился зимой с голодной стаей
серых хищников (если, конечно, у тебя есть ружьё): надо подстрелить
одного из них и уходить – пока волки не съедят своего павшего
сородича, за тобой они не двинутся. Правда, потом они быстро
догонят человека, но действие можно повторить. И так до тех пор,
пока не доберёшься до какого-нибудь убежища, будь то село или
зимовье.