— Сегодня у нас сразу несколько вопросов, — наконец, начала
Буря, закончив свой осмотр. — И Раздор, я бы хотела сразу перейти к
главному вопросу, который находится ближе всего к тебе, как к
Медиатору. Что происходит с Лабиринтом? Каждый день случаются
какие-то проблемы, порой самые идиотские, типа отключения
канализации во внутреннем круге на несколько часов. Я уже молчу про
постоянно отрубающийся интерфейс браслетов. А последние дни и вовсе
превратились в череду проблем. Тебе что-то известно об этом?
И судя по тому, как все посмотрели на Медиатора, это
интересовало каждого из присутствующих сейчас на Совете. Даже
обычно легкомысленно ведущая себя предводительница Арлекинов не
произнесла ни слова, смотря на Раздора.
— Кхм, что же, — Медиатор побарабанил пальцами по столу. —
Понимаю, что вы ждёте от меня каких-то объяснений происходящему или
даже слов успокоения, но нет, ничего из этого сказать не могу. Мне
так же, как и вам неизвестно, что происходит с Лабиринтом. А всё
общение с ним после отражения вторжения сейчас сводится к
выполнению мелких поручений, а также появлению смутных образов,
больше похожих на сон мучащегося в бреду человека. Отрывочно и
совершенно непонятно. То же самое, только в куда меньших масштабах
и у других Медиаторов. Лабиринт перестал с нами говорить. Возможно,
это временно, а возможно…
Раздор замолчал, но все его прекрасно поняли. Возможно, что
система никогда больше не будет говорить со своими Медиаторами, как
это было раньше.
— Ну а предположения? У тебя они есть? Или у кого-то из
присутствующих? — Буря вновь окинула взглядом сидящих за
столом.
— Да что тут думать, — Раздор поморщился. — Несмотря на то что
вторженцы не добрались до внутреннего пояса, они смогли хоть и не
намного, но добраться до узловых Храмов. Тех, что соединены с
Сердцем. Лабиринт выдержал атаку, но вот насколько хорошо, большой
вопрос. Система идёт в разнос. У меня есть ощущение, что с каждым
днём количество проблем лишь увеличивается, а частота ошибок
растёт.
— Давайте называть вещи своими именами, — подал голос закутанный
в плащ человек. — Лабиринт умирает.
Эти его слова встретило гробовое молчание. То, о чём думали
многие, но не смели говорить из-за боязни обратить на себя внимание
системы, неизвестный сказал прямо. И он продолжал говорить своим
хрипловатым голосом, нисколько не боясь за собственную жизнь.