- Нападать вздумал, молокосос? – злобно прошипел пострадавший, наставляя дуло оружия в голову Джефу.
- Он не хотел! – занервничала я, отпихивая сопротивляющегося друга назад, - он извиняется, раскаивается!
- Я похож на тупоголового?! Это покушение на представителя власти! Ты, ничтожество, дерьмо этого мира, посмел прикоснуться ко мне своими вонючими костлявыми руками! – рычал ублюдок, его глаза горели неподдельной злобой.
Сердце стучало где-то в ушах, ноги окаменели, приросли к земле. Мне хотелось бы оглохнуть, чтобы не слышать тот звонкий выстрел. Кажется, я видела саму пулю, пролетающую совсем рядом.
Сзади люди кричали от ужаса, разбегаясь во все стороны. Я поворачивалась с трудом, словно борясь с параличом, по телу от испытываемого ужаса ходили судороги.
На земле сломанной куклой лежал Джеф. Под его головой растекалась лужа густой алой жидкости, темные волосы слиплись, а во лбу зияла дыра, размером с монету. Серые глаза с белком, имевшим желтый оттенок из-за непонятной болезни, были открыты, парень смотрел в небо, но зрачки не двигались. В них больше не было жизни.
С пониманием того, что этот всегда улыбчивый паренек больше никогда не посмотрит на меня, не сболтнет глупой шутки, не сможет радоваться тому ничтожному существованию, которое мы тут волочим, сознание полностью накрыло животным страхом.
Все тело тряслось, я упала на колени, не отводя взгляда от окровавленного лица Джефа. В голове проносились все воспоминания, связанные с ним. Зимние ночи мы часто проводили вместе, согреваясь в безобидных объятиях у костра. И те мгновения, когда он делился заработанным, не принимая мои скромные возражения. Я всегда знала, что он любил меня не только как сестру. Старалась не пользоваться этим знанием, хоть и не всегда получалось быть честной.
Да, этот мир стал таким – ни к кому нельзя привязываться. Смерть ходит кругом. Болезни не лечатся, а люди перестают сочувствовать друг другу. Наши судьбы предрешены, мало кто умрет безболезненно. Но почему так жестоко? Джеф был слишком молод.
- Довольна, сука?! – глухо доносилось до меня как сквозь толщу воды, через звон в ушах. – Пустим твоего дружка на мясо. Если будешь послушной девочкой, то и с тобой поделимся. Придется тебя откормить, не хочется трахать одни кости.
В груди что-то надтреснуло, но, к сожалению, смерть не пришла следом. Всю меня от кончиков волос и до ногтей на пальцах ног стало заполнять чувство непостижимой злобы, мерзости и холодного отчаяния. Душа леденела, умирала, воскресала вновь. И так десятки раз за несколько секунд, пока последние капли пролитых слез высыхали на щеках.