Что же вызвало у
Степлтона столь яркую паранойю? Действие нескольких артефактов,
которые одним своим присутствием меняли кое-что в окружающем мире.
Один такой предмет вызывал приступы сонливости у всех вокруг.
Собственно, именно для улучшения сна он и был предназначен в мире
Скарлайга, используясь ворами при ограблении домов. По идее его
сперва нужно было активировать, однако, оказалось, что и с
пассивном режиме он кое-что делает, вызывая не то чтобы сон, а
именно что сонливость, снижение активности, желание поскорее
отвязаться от работы. Другой же не понимал активность, а напротив,
стимулировал, пусть и в особенной сфере. Достаточно сказать, что
при активации он если и уступал всемирно известному препарату под
названием «виагра», то незначительно. Понятно дело, что подобное
творение очень ценилось в борделях Скарлайга, заставляя клиентов
куда более охотно расставаться с деньгами.
Сплошные плюсы на
первый взгляд, не говоря уже о возможности наладить поставки
драгоценных камней, которые были в Скарлайге основным расчётным
средством, ценясь куда меньше, чем здесь. Однако всё было не так
просто.
Началось всё с того,
что тот самый повышающий потенцию и вообще половое влечение амулет
взял и исчез. Не был украден, не взорвался и не саморазрушился иным
образом. Он просто взял и исчез. Хорошо ещё, что находился в
специальной камере, где проводились замеры всего и вся, в том числе
и скачки энергетических полей. Вот и отметила бесстрастная
аппаратура, что наблюдались показатели крайне схожие с теми, что
были зафиксированы при переходе Скользящих в виртуальный мир. Вывод
напрашивался сам собой – принесённые извне предметы, будучи
предоставлены сами себе, стремятся вернуться в исходную среду.
Более того, способны это делать, используя по сути тот же механизм
Скольжения, непонятный пока сам по себе.
Профессор Тормасов
чуть ли не прыгал от радости, уверенный в том, что вот-вот сумеет
разгадать эту важнейшую тайну. Более того, поместил немалое число
«иномировых объектов» в те самые камеры, считывающие все возможные
показатели, и теперь с каждым новым не то исчезновением, не то
возвращением получал нечто важное для своих исследований.
Зато Степлтон… не то
чтобы запаниковал, но преисполнился опасений по поводу
непредсказуемости изучаемых предметов. Отсюда и многочисленные
ограничения, обойти которые пока не представлялось возможным. А
ведь они изрядно тормозили тот самый процесс изучения, на который
Лехман возлагал свои надежды. Ещё этот провал захвата!