Стоило Милалике закрыть глаза, как в голове неизменно возникал
укоризненный взгляд ярко-синих глаз, полный необъяснимой ненависти.
Да, именно ненависти, не неприязни. А еще и злость...
Чем это вызвано?
Сплошные секреты... У Милы от родителей, у них от нее, их
дочери... Этот маг странный...
Вот как жить, кому верить? Кому доверять?
Наверное, для девушки так и останется загадкой то, что послужило
причиной возникновения столь сильного негативного чувства у
преподавателя. Навряд ли кто-то сподобится явиться к ней с
объяснениями. Мол, так и так... ты проклята!
Кто она и кто он?
В том то и дело, что никого не волнует душевное состояние
какой-то там бездарщины. С одной стороны, даже можно порадоваться,
что ее пинками из академии не погнали. А если все же предположить,
что она там все разнесла...
Погруженные каждый в свои мысли, пассажиры незаметно подъехали к
дому дяди и тети.
Микка радостно покинула экипаж и вприпрыжку побежала к кованым
воротам. Ее мать, попрощавшись с племянницей, поспешила следом.
– Я провожу родственницу, – крикнул жене мистер Эндрю и закрыл
дверцу транспортного средства.
Девушка вздрогнула, она подумала, что осталась одна, а тут на
нее смотрят...
– Милалика, я поеду с тобой, – вдруг сообщил дядя, удобнее
утраиваясь на сидении напротив.
У девушки закралось странное предчувствие, что он хочет о чем-то
поговорить с ней без лишних ушей. Что еще стряслось? Он заметил
следы слез?!
Да и Витор? Где он? Останется у мистера Эндрю и миссис Ирмы?
Взяли брата на работу или нет? Мила пропустила мимо ушей, где они
договаривались встретиться, и говорилось ли об этом вообще?
– Эн, а ты куда? – удивленно вопросила тетушка, беря под руку
дочь. Вероятно, она не услышала его ранее.
– Мне нужно сделать кое-какие заказы по работе, а то с этими
поездками забыл о многом, заодно и Лику нашу сопровожу. Знаешь же,
что молодой девушке небезопасно ездить одной в повозке.
Тетушку, похоже, удовлетворил такой ответ.
– Хорошо, езжай, только не задерживайся! – крикнула она ему, уже
заходя в дом.
Минут пятнадцать двое просто сидели молча. Мила боялась
взглянуть на дядю, подозревая, что разговор неизбежен, просто
мужчина, напротив, подбирает нужные слова.
– Лика, – начал он неуверенно. – Ты же знаешь, что для меня ты
как родная дочь. И я, и моя жена очень тебя любим. – От его слов у
девушки болезненно защемило сердце.