— Теперь, кажется, ясно, откуда у тебя взялись те деньги на
поход к кузнецу, — Золтан почесал затылок. — Я не против, само
собой, но я по восемь часов в сутки слежу здесь за порядком, так
что…
— Да, по времени мы состыкуемся, — кивнул Гарри. — Если ты
волнуешься о птицах, то с ними все нормально.
— Уверен? — с сомнением протянул Хивай, вновь бросив
обеспокоенный взгляд на клетку, внутри которой лежали три
сокола.
— Они просто спят, — Поттер вздохнул, — все с ними будет в
порядке. Просто не вижу смысла будить их раньше прихода Лютика.
— Шани тоже возвращается сегодня, да? — спросил Золтан. — Наш
сердцеед уже успел обсудить это с тобой?
— Вы ж меня едва знаете, — буркнул Гарри, который наконец-то
закончил переодеваться и сел на кровать, — какое вам вообще обоим
дело до моей личной жизни?
— Ну, с тобой все не так просто, но вот Шани я знаю уже года… —
Золтан нахмурился, — года четыре, наверное. Впервые вижу, что она
рядом с кем-то так светится. Даже с Геральтом… — Золтан закашлялся,
понимая, что может ненароком выдать чужие тайны, но Гарри уже
зацепился за услышанную оговорку и с интересом посмотрел на
краснолюда.
— Так у Шани был роман с вашим любимым ведьмаком? — хмыкнул маг.
— А он разве не старше ее раз в пять?
— Я… эт самое, ничего не говорил, — запротестовал было Золтан,
но Поттер уже махнул рукой, смеясь.
— Да я не осуждаю, просто немного… странно. Ладно, Золтан, мне
нужно выспаться, вечерок выдался так себе.
— Ага, — прокряхтел Золтан, с сожалением покидая созданное
специально для него мягкое кресло, — я буду внизу, пока Лютик не
вернется.
— Хоро-о-о-ошо, — зевнув, отозвался Гарри, продолжая забираться
под одеяло.
Дверной замок щелкнул, но Поттер все равно не забыл взмахнуть
рукой, накладывая на дверь комплекс защитных чар.
Гарри проснулся одновременно с восходом, вот только солнце тут
было ни при чем — просто слабенький купол тишины, который он
наложил на комнату сутки назад, наконец развеялся. Реальность жизни
в борделе, находящемся в весьма любвеобильном городе со свободными,
несмотря на все усилия и репрессии Церкви вечного огня, нравами,
обрушилась на бедного Гарри, который с усилием открыл глаза,
чувствуя себя так, словно и не ложился вовсе.
Снизу раздавались бесстыжие в своей фальшивости стоны, от
которых волшебник попросту отмахнулся, восстанавливая купол тишины
над комнатой.