Поцелуй бабочки - страница 4

Ричард Танбери вышел в отставку по ранению, и вернулся в свое поместье, к жене и дочке. Но здоровье барона оказалось столь плачевным, что жена его бросила, и отправилась путешествовать, оставив Ванессу с отцом. Девочка стала предоставлена сама себе, и слугам, которые занялись ее воспитанием по собственному разумению. Ричард дочку почти не замечал, страдал от боли, много пил, и вскоре умер. Однако, перед кончиной он, все же, позаботился о Ванессе — в своем завещании барон оставил поместье двоим: дочери, и своей двоюродной сестре Иолане, назначив ее опекуном миледи. Этот выбор был обусловлен тем, что Иолана замужем не бывала, своих детей не имела, но принимала участие в воспитании племянников. Следовательно, могла заняться и Ванессой. Это решение родственника не вызвало восторга у баронессы — она прекрасно существовала в семье своей родной замужней сестры, и ничего в жизни менять не хотела. Но, противиться воле умершего Иолана не решилась, да и сиротку-племянницу ей было жалко. Баронессе пришлось покинуть уютное гнездышко и беззаботную жизнь, переехать в Танбери, и взвалить на себе заботы об этих, находящихся в упадке землях, и о своей юной родственницы.Состояние дел в поместье привело Иолану в ужас, и она не понимала, как все поправить — руководить таким сложным делом баронесса совсем не умела. С Ванессой было легче — все же ее мать не была совсем кукушкой, и до своего побега дала дочери неплохое воспитание и образование. Да и характер у девочки казался безпроблемным — она обладала покладистым и веселым нравом. Однако, со временем Иолана обнаружила, что и тут не все гладко.Племянница была слишком проста в общении со всеми — и со слугами, и с господами, если с таковыми ей доводилось общаться, зачастую не соблюдая правила, приличия и этикет, хотя всему этому была обучена. А не вращаясь в свете, и не часто встречая себе подобных, девушка не знала многих тонкостей, принятых среди аристократов. Кроме того, она дружила со простолюдинами, что для людей ее круга неприемлемо, и проводила почти все время со слугами, общаясь с ними как с равными. Иолана категорически запретила племяннице бывать в обществе черни, девушка согласилась, пообещала, что больше никогда, но продолжила это делать, как ни в чем не бывало. Тетушка посадила Ванессу под домашний арест, запретив выходить из комнаты. Девушка послушно там находилась, встречая проверяющую ее Иолану улыбкой, не роптала, и ни разу не вышла из дома, Но… Опять "но" — оказалось, миледи вылезает в окно своей комнаты, и бегает к подружкам—простолюдинкам!И так во всем — Ванесса не спорила, не пререкалась, соглашалась, но, делала по своему, сопровождая любые поступки и действия милой улыбкой. Потом случился и вовсе скандал — тетушка случайно застала племянницу на конюшне, целующейся с сыном кузнеца! Как оказалось, все в поместье знали о встречах Вей и юноши, которые организовывала его сестра, но не выдавали свою любимицу!— Выпорю! — кричала в гневе тетушка. Но, так она говорила каждый раз, когда Ванесса творила нехорошее, однако, никогда не исполняла угрозу. И теперь обошлось "малой кровью" — Ванессу опять заперли в комнате, но на этот раз заколотив окна; сына кузнеца прогнали из поместья, запретив ему появляться на землях Танбери; а его сестру-сводницу Тину, горничную Вей, лишили этой должности.Ванесса поплакала по юноше, и быстро его забыла. А тетушка поняла, что ей не справиться ни с поместьем, ни с племянницей. Искать девушке-аристократке, к тому же небогатой сироте, мужа — дело хлопотное и ответственное, и заниматься им Иолана не хотела. И она решила сбагрить Ванессу куда-нибудь, вернее, кому-нибудь. Вначале она попыталась найти ее сбежавшую мать, но получила шокирующее известие — баронесса скончалась от лихорадки в одной из стран востока. Когда об этом сообщили Ванессе, девушка разрыдалась, и плакала, почти не переставая, несколько дней. Иолана, что бы успокоить племянницу, разрешила ей продолжать дружбу со слугами, вернула Тину, и впредь об умершей невестке не упоминала.Затем баронесса принялась просить помощи и участия у родственников и соседей, но никто из них заниматься сиротой не хотел — разве что, выделяли небольшие суммы денег, или обещали подыскать подходящего жениха. И Иолана решила писать королю, ибо знала, что свои увечья ее брат получил, сражаясь в армии Густава. На этот раз все получилось — монарх обещал помочь, и даже сам посетил поместье, на зависть всем. Иолана была на седьмом небе от счастья, ибо собиралась сопроводить племянницу ко двору, и остаться там с нею, во что бы то не стало. …Вернувшись в Танбери, Манфред застал там лихорадочную суету. Встретившая его баронесса, не скрывающая радости из-за отъезда во дворец, сообщила рыцарю, что они с племянницей решили выполнить повеление короля без промедления, уже собираются, и планируют двинуться в дорогу через час. Лео заявил, что будет их сопровождать, и передал дополнительный приказ Густава — миледи Ванесса должна взять с собой в качестве горничной селянку, пасшую сегодня овец на лугу у реки.— Пастушку? — вытаращилась на рыцаря Иолана.— Именно! Такова воля короля! Блондинка в голубом платье по имени Вей!С баронессой вдруг случилось нечто странное — она покраснела, потом побледнела, принялась судорожно мять в руках какую-то кружевную тряпку, а затем, испуганно и растерянно, пробормотала: — Не понимаю, о чем Вы, сэр! Я не знаю, что за селянка!— Наших овец там не было! — встряла вдруг в разговор одна из горничных, худая и остроносая молодая особа — Не наша пастушка! Мы знать не знаем, кто она! — Тина права! Именно так! Не знаем! — принялись поддерживать остроносую другие слуги.— "Черт! Придется искать эту девицу, раз в поместье не в курсе! Только этого мне не хватало!" — раздраженно подумал Лео, разозлился, и выругался:— Не выносите мне мозг! На ваших землях не могло быть чужого стада! Или, его пригнали от ближайших соседей, за десять миль отсюда?Илона едва не упала в обморок от грубости рыцаря, но ему было все равно, и он продолжил рявкать:— И где, черт побери, Ваша племянница? Она, вообще, существует?— Я здесь! — услышал Манфред, и обернулся.Возле лестницы, ведущий на второй этаж, стояла пастушка Вей. Но одета она была теперь как леди, в строгий дорожный костюм. И волосы аккуратно уложены, и спрятаны под шляпку. — Вей? — усмехнулся Лео.Девушка слегка присела в реверансе.— Ванесса, уменьшительно Вей, баронесса Танбери! — представилась блондинка, смотря на рыцаря, без тени смущения, большими ясными глазами, .— Рыцарь Лео Манфред! — в свою очередь, слегка поклонился мужчина.— Сэр! — воскликнула мгновенно пришедшая в себя Иолана — Вы, вероятно, желаете отдохнуть, пока мы собираемся? Позвольте сопроводить Вас в гостевые комнаты! И сейчас же распоряжусь, что бы позаботились о вашей лошади!Манфред отрицательно покачал головой, и произнес:— Ничего не надо! Велите принести вина во двор — предпочитаю отдыхать на воздухе! А о своем коне я всегда забочусь сам! Мое почтение! — добавил он, взглянув, по очереди, на Иолану и ее племянницу, и вышел.— Тетушка! — милым голоском произнесла Ванесса — Я готова! А Вы скоро?— Миледи Танбери! — грозно воскликнула баронесса — Почему Вы пасли овец? И как так получилось, что его Величество…— Тетушка! — перебила ее Вей — Пастушка Мисти заболела, простудилась, и я ее подменила, велев отлеживаться!Иолана возмущенно размахивала руками, не в силах вымолвить ни слова.— Король и милорд рыцарь проезжали мимо, спросили дорогу в поместье, и спросили как меня зовут. Все!— Какой позор! — наконец разразилась речью баронесса — Что ж ты не представилась Его Величеству? Ах! — ухватилась она за грудь — Как тут представишься? Пастушка! Король увидит тебя, вспомнит, и… И прогонит от себя! Пастушка-а! Что ж ты натворила опять, а? Выпорю! Приедем во дворец, и выпорю! Сейчас не до этого!— Прости, тетушка! — нежно произнесла Вей, бросилась к Иолане, обхватила ее за шею, и принялась чмокать в румяные щеки, приговаривая — Прости! Прости! Прости!— Отстань! — басовито протянула баронесса, пытаясь увернутся от поцелуев — Позорница!— Тетушка! — воскликнула Ванесса, слегка отстранившись, и прекратив лобызания — Давайте собираться! Пойдемте, я Вам помогу!И повлекла старушку за собой....Манфред стоял во дворе господского дома, и рассматривал эти хоромы. Да уж, дворцом не назовешь… Впрочем, серые каменные стены бывшей крепости выглядели крепко и обычно — обычно для поместий венсанских аристократов.Но, окна были со старыми, рассохшимися и покосившимися рамами; на черепичной, некогда красной, а теперь выгоревшей до рыжины крыше зияли прорехи и заплаты; а у самого ее края лежал кирпич, видимо, отвалившийся от трубы, и готовящийся упасть кому—нибудь на голову; каменная лестница, ведущая к входной двери, казалось погрызанной, так сильно раскрошились края пяти ее широких ступеней... Да и дверь, как Лео успел заметить, просевшая и давно не смазанная, противно скрипела.Дворик же был пасторально мил, ибо порос яркой травой, успешно пробившейся между булыжниками — пространство у замка вымощено камнем. По периметру этой площадки росли стройные серебристые шелковница, по ветвям которых прыгали стайкой небольшие шумные птички.Манфред разглядывал хозяйство баронессы Танбери, что бы отвлечься от злости и раздражения, возникших в его душе по трем причинам: пастушка Вей понравилась и ему; еще больше она понравилась, оказавшись миледи Ванессой Танбери, его будущей супругой; королю Ванесса тоже нравиться, и он не упустит запавшую в его сердце женщину…Шумные птички обнаружили в траве что-то вкусное, и принялись драться за трофей, потешно подпрыгивая и наскакивая друг на друга. Глядя на них, Манфред рассмеялся. Смешно же… Видать, на роду Лео Манфреда написано быть вечным рогоносцем.