В общем, потом мы бросили ребят на фантастически красивом, а
главное — удивительно знакомо выглядящем витебском вокзале. Я
натурально только через полчаса сообразил, где его видел. Да в кино
же! Его снимали чуть ли не в каждом советском фильме, даже не знаю,
как в мои прошлые, то есть будущие, визиты в Питер я проморгал
такое место.
Потом мы, наконец-то, нашли искомое — бабулечку с лицом старой
ведьмы, на груди которой красовалась картонка с надписью «сдаю
квартиру в центре». Сэнсэй сказал, что летом от таких фиг
отобьешься, а вот зимой — хрен найдешь. Ну да, кому придет в голову
ехать в Питер в феврале? Ха-ха.
Когда бабулчка назвала свою цену, Сэнсей дернулся, но я вовремя
ухватил его за рукав, чтобы он сказать ничего не успел. Хороший
человек Сэнсей. Но иногда лучше взять дело в свои руки.
Через пятнадцать минут мы с бабкой сговорились, ударили по
рукам, и она повела нас очередными тайными питерскими тропами,
показывать место нашего будущего обитания. Трешку на улице Большой
Московской.
На этом трэшовые приключения нашей поездки были завершены, и
настала приятная ее часть. Квартира оказалась совершенно фееричной.
Если не считать того, что подниматься к ней пришлось пешком. Да, в
общем-то, и хрен с ним! И неважно даже, что там были сквозняки
какие-то дикие. Ничего, поспим в одежде.
Просто это оказалась настоящая мансарда. С выходом на крышу
через кухонное окно. И полукруглым окном в гостиной. И
головокружительно высокими потолками с лепниной по верху.
Наполовину обвалившейся, но все-таки лепниной. Посреди всего этого
обветшалого великолепия немного нелепо смотрелись традиционные
элементы «бабушкиного ремонта» — обшарпанные диваны-книжки, сервант
с дешевенькой стенлянной посудой, книжный шкаф с отвисшей
дверцей.
Такую квартиру даже бабуля не испортила бы.
Но и тут нам повезло. Жуткого вида бабка-хозяйка сунула нос в
мой паспорт, потом отвела меня в сторонку от Сэнсея и сообщила
доверительно, что она всегда нюхом чует хороших людей. И что про
меня она сразу поняла, что я хороший. Так что чувствуйте себя как
дома, ребятишки. Только курить вылезайте на крышу, пожалуйста.
И после этой речи она вручила мне ключи и отчалила. Мол, когда
квартирантов пускает, всегда уходит к подруге, потому что по
молодому делу шуметь полагается, а она спит плохо.