Так что же я все-таки делаю? Покидаю пусть и опостылевшую, но родную и в чем-то даже уютную Землю. Комфортную уж однозначно...
Кажется, этой выходкой, кое-кто сумел переплюнуть идиотизм столь ненавистного мне персонажа – Анны Карениной, с той разницей, что в качестве паровоза навстречу на всех парах мчится, выбранная мною же, отнюдь не радужная реальность.
Мой спутник продолжает свою работу, чертя странные письмена на полу каменного подвала, находящегося в старинном особняке, что, кажется, был куплен каким-то нуворишем. Сюда я привезла его сама, даже не заехав в собственную квартиру – время поджимало, да и вещи из этого мира мне вряд ли понадобятся. Анатель раскладывал какие-то кристаллы среди начертанных символов и ожидал ответных действий с той стороны портала. «Зеркало» мерцало и медленно увеличивалось в размерах.
Ещё какая-то минута манипуляций и любые рефлексии будут бесполезны – я покину всё, к чему привыкла!
Меня предупредили, что пока «дверь» не станет прозрачной, проход небезопасен, так что ждем. Да и отвести меня обещали за ручку, чтобы не потерялась где-нибудь по дороге.
Испытываю противоречивые желания: то ли сбежать, то ли стремительно шагнуть вперед. В любом случае чтобы всё это закончилось поскорее.
Нет, возможно, при иных обстоятельствах и хорошенько подумав, я бы отказалась от этой явной авантюры с возможными фатальными последствиями для собственного будущего. Но, черт... Одна мысль, что Маринкина судьба так и останется невыясненной – по крайней мере, мною – да и Аську, скорее всего, я больше никогда не увижу, заставила бросить все и рвануть в неизвестность за эдом Анателем Келайном, оказавшимся не только поверенным семьи Морне, но и магом-менталистом пятой степени. Впрочем, последнее для меня не стало таким уж открытием, с учетом тех фокусов, что он успел проделать на моих глазах, в том числе и со мною.
Мужчина не давил, не требовал согласия или отказа, лишь со вполне искренним сожалением предупредил, что времени на принятие решения у меня всего лишь пара часов, поскольку переход откроется в определенное время и ждать, увы, не будет. Как не будет и возможности переиграть или отложить.
Усталость, пережитый шок, страх за племянницу и боль потери, а также внутреннее опустошение довершили выбор.
Да и чего, собственно, такого я лишаюсь? В последнее время всё, чем я жила внезапно перестало казаться важным. Дружба, оказавшаяся насквозь фальшивой, иллюзия славы, переменчивый интерес зрителей и в довершении – разрыв с Дюшей. Не конец света, разумеется! Я вообще не любительница трагедий, так что пережила бы.