— Которую
он бросил и отправился на курорт, — хмыкнул я.
— И что
такого? — пожала плечиками Островская.
— Ничего,
— задумчиво ей ответил и медленно повел свою спутницу к
авто.
Сыщик устроился на заднем сиденье.
Я, без раздумий, присоединился к Бурину, явно разочаровав свою
любовницу. Кати, прежде чем завести автомобиль, печально вздохнула,
сморщила свой очаровательный носик, а потом сняла шляпку и положила
ее рядом с собой.
— Что ж,
прокачу с ветерком, — усмехнулась девушка. — Господин Бурин, дорогу
подсказывайте!
Увы,
обещание она не выполнила, разогнаться оказалось невозможно.
Пролетки так и снуют, пешеходы чуть ли под колеса не бросаются, а
еще от нашей водительницы требовалось реагировать на подсказки
сыщика куда править. И все же, преимущество машины признаю,
перемещаться по городу на ней комфортнее и быстрее, чем на
пролетке.
—
Неплохое заведение, — оценила убранство ресторана Островская,
изучая меню.
—
Согласен, — не стал с ней спорить, наблюдая, как наш спутник что-то
втолковывает распорядителю зала.
Кстати,
посетителей мало, все два столика занято. Почему так? Думаю, все
из-за слухов о произошедшем. Мало кто захочет перекусить в
заведении, где произошло массовое отравление, а владельца в этом
подозревают. Хотя, если состоится казнь, то любопытных тут появится
много.
—
Попросил о встрече с супругой владельца заведения, — произнес
Бурин, присоединяясь к нам.
— Вы ее
подозреваете? — внимательно посмотрела на меня Кати.
— С чего
такой вывод? — пожал я плечами. — Женщину даже не видел.
— А вот и
Евгения Марковна, — произнес Семен Игоревич, кивнув в сторону
медленно идущей к нам дамы в темной одежде.
И вновь
темный и сильный источник, мгновенно определил я. Мало того, он так
же маскируется под светлый, как и у арестованного. Пожалуй, у дамы
дар намного сильнее супруга, и она способна создать зелье отравы и
забвения. Как-то пить кофе в этом заведении мне
расхотелось.
—
Здравствуйте, — нервно улыбнувшись, произнесла госпожа Зарина,
подойдя к нашему столику.
Бурин нас
познакомил и не стал скрывать, что попросил меня помочь разобраться
в произошедшем. Евгении Марковне, лет тридцать пять, она могла
казаться довольно симпатичной, если бы на лице не имелось
печального выражения и недавно не рыдала. Лицо чуть припухшее,
глаза красные, но держится хорошо, старается не показывать боли,
которая в душе поселилась. Конечно, делать выводы рано, но так
преступники не страдают. Кстати, Островская это тоже подметила и с
надеждой на меня посмотрела. Хм, а что, если супруга арестанта
актриса?