Несвицкий
ухватился двумя руками за леер, глядя в студеные морские волны,
мерцающие в слабом ночном свете. Пусть диалог носил приватный
характер, приходилось повышать голос, перекрывая ветер.
- В
чем-то ты прав, – неохотно согласился Борис. – Двое детей в семье
меняют взгляды на жизнь. По себе знаю, хотя у меня единственный
сын. Ты достаточно воевал, моя очередь. Понимаю, что плыву защищать
и твоих, и своего малыша. Если эпидемия накроет планету, а раствор
не поможет… Кто, если не мы, брат?
Они
обнялись. Несвицкий пообещал поддерживать связь с Младеновичем и не
терять группу смельчаков из виду. Затем отправился в каюту
отсыпаться, чтоб завтра зачаровать как можно больше раствора,
главное – высокой концентрации. Его же нести по воздуху в самую
охраняемую зону Сербского протектората!
Военная
неудача в Славии руководством Германии была списана на «рыцарей
плаща и кинжала». Недооценили противника, не добыли данные о новой
технике и способностях волхвов. Переоценили боевые возможности
союзника. По крайней мере, так решила специальная комиссия
Рейхстага. Ни кайзер, ни, тем более, министр обороны даже не
пытались заступиться. Приговор комиссии прозвучал похоронным маршем
для всего командования Гехайдминст-реферата Генерального штаба. Как
следствие, генералитет разведки строем отправился на пенсию или в
преждевременную отставку. Возглавивший реферат бригадный генерал
Вальтер Шваркопф, получивший это звание только при назначении,
готов был буквально землю грызть. Его продвижение стало результатом
политической борьбы в большей степени, чем заслуги на служебном
поприще, достаточно скромные. Обычный клерк, которому повезло, что
в самое горячее время не имел отношения к провальному восточному
направлению.
Прочитав
утреннюю сводку, помеченную грифом streng geheim (совершенно
секретно), Шварцкопф вызвал командира особого отряда спецопераций
Хельмута Виттенштейна и главу аналитиков Карла
Шварценберга.
Оба
практически одновременно вошли в кабинет, украшенный самым большим
портретом кайзера в реферате, и щелкнули каблуками.
- Господа
офицеры, присаживайтесь, – кивнул генерал. – Карл, доложите
подробности по сербскому инциденту.
Ставленник политиков, он всегда говорил обтекаемо.
Не катастрофа, а инцидент. Не война, а конфликт. И так
далее.