— Тимофей Игнатьевич?
Из темноты никто не ответил. Тогда парень крикнул еще раз:
— Кто там? Выходи немедленно. Считаю до трех и шмаляю. Раз...
Два...
— Тише, тише, — донеслось откуда-то спереди. — Опусти оружие,
сынок, это тебе не игрушка. Еще, действительно, выстрелишь по
случайности.
На свет вышел пожилой мужчина в зеленых штанах и куртке,
резиновых сапогах и с черным рюкзаком, с таким обычно ходили дети в
школу. Старик приподнял руки и выставил их немного вперед ладонями
к Сереже.
— У меня пистолет в кобуре на предохранителе, — предупредил дед.
— Переживать не стоит. Если бы хотел, давно бы вас шлепнул.
Сережа посмотрел на Бориса Валентиновича, и тот одобрительно
кивнул.
— Присаживайтесь к нашему костру, — пригласил наставник
незнакомца. — Добрым людям всегда рады.
Дед снял рюкзак, поставил на землю и сел на него, словно на
табуретку. Сережа опустил ружье и приставил его к ржавому уголку
ограды.
— Ты кто такой? — уверенным голосом спросил Сергей.
— Это вы кто такие? — не менее уверенно ответил мужичок. — Где
Тимофей Игнатьевич? Вы с ним знакомы? Зачем кричали его имя?
— Мы вчера познакомились, ночевали тут, — Борис открыл крышку
пластиковой бутылки с водой и, сделав из нее глоток, протянул
старику. — Он попросил приятеля разыскать, но мы его так и не
встретили на станции Гыркино, Олег Иванович вроде зовут. Вот зашли
сказать, да снова до утра перекантоваться. Уж больно хорошо тут,
тихо.
— А сны какие снятся... — проговорила Настя.
Девушка проснулась и потянула руки в стороны. Затем встала и,
закрыв детей получше курткой, убежала куда-то в сторону густых
кустов.
— Олег Иванович, это я, — сказал вдруг старик и взял бутылку с
водой в руки.
— Понятно, — ответил наставник. — Я Борис, а это Сергей. Мы со
станции Бякино.
— Приятно познакомиться, — дед отхлебнул воды и передал
пластиковую бутылку Сереже. — Куда же Тимофей подевался, есть
идеи?
— У Сережи есть, но она печальная, — Борис посмотрел на
напарника.
— Мы думали... Мы надеялись, он пошел дальше в лес, к ручью за
водой, — сказал Сережа. — Но времени прошло уже много. Либо с ним
что-то случилось там, либо здесь. Тимофей Игнатьевич переживал, что
его некому будет похоронить, и выкопал себе яму рядом с могилой
матери, дескать, если что, то друг его в ней и закопает.
— Нет! — вскочил Олег Иванович. — Не выкопал, а копает. Он уже
стар, и впридачу нога болит. Каждый день по чуть-чуть роет. Как же
я мог забыть.