— Мелкая, открывай! Я знаю, что ты дома.
Макар немного помолчал, а потом снова начал стучать и
звонить.
— Мелкая! Я обо всём догадался, но если ты откроешь, никому
ничего не расскажу. Клянусь! Вообще никому.
Я послушно открыла двери и впустила Макара.
— Чем это у тебя пахнет? — спросил он, как только зашёл в
прихожую, закрыл двери и повернулся ко мне.
— Я «быструю» вермишель приготовила, — глядя на Макара снизу
вверх, ответила я.
И Славка, и Макар за прошедший год вымахали, обогнав в росте
родителей, и теперь я едва доставала макушкой им обоим до
плеча.
— А можно и мне? — Макар небрежно поставил свой рюкзак в угол
прихожей, снял кроссовки и подтянул рукава толстовки.
— А ты почему не в школе? — спросила я. — У вас сегодня семь
уроков.
— Шестым и седьмым уроками химия, а у меня по ней уже оценка за
год выставлена, и научный проект я защитил, потому отпросился.
— Проходи.
Я могла и не говорить этого, потому что Макар уже сам зашёл в
кухню и провозгласил:
— Есть хочу — сил нет никаких.
— Вот, ешь, — я сняла крышку с глубокой тарелки со своим
яством.
— А ты? — Макар сел за стол и подвинул к себе тарелку. — Хлеб
можно?
— Я себе глазунью сделаю. Хотя суп есть, но я не люблю суп-пюре.
Хочешь?
— Нет, сделай мне тоже глазунью, если можно.
Я знала, что парни в возрасте Макара и Славы продолжают расти,
потому едят много, и просьба Макара меня не удивила.
Когда мы пили чай, Макар, став серьёзным, строго сказал мне:
— Я знаю, мелкая, что все приключения Полины — это дело твоих
рук, запираться бесполезно. Сейчас ты отдашь мне рюкзак Полины и
поклянёшься, — по-настоящему поклянёшься, — что больше никак не
станешь ей вредить. И тогда я никому ничего не расскажу. И не стану
спрашивать у тебя, почему ты делала это всё.
Ну правильно, зачем ему об этом спрашивать? Если он догадался о
том, что это всё делала я, то догадался и о том,
почему.
— У меня нет её рюкзака, — пробурчала я, глядя в свою чашку,
после того, как поклялась.
В эту же чашку упала моя слеза, а следом — ещё одна.
— А где он?
— В школе, в подсобке. Там, где лопаты, носилки и мётлы.
— Тогда я в школу, — встал из-за стола Макар. — Спасибо,
накормила!
— Макар, — я вскочила. — Правда никому не расскажешь?
— Мы же поклялись друг другу, мелкая!
— Тогда и про вермишель никому не говори, хорошо? Родители не
разрешают, будут ругать меня за то, что купила, карманных денег
лишат.