Карабинер отсутствовал несколько часов, и
все это время она провела в полном одиночестве. Никто и не подумал покормить
ее.
Коломбина пробовала уснуть, но от матраса
воняло, пришлось либо прохаживаться по тесной клетушке, либо сидеть на
привинченном к полу табурете. Она все еще надеялась выкарабкаться.
Законник вернулся, когда в узком окошке
под потолком отражалось звездное небо.
Вернулся не один. С палачом. Все местные
знали палача в лицо.
– Мне отрубят правую руку? – слыхала
Коломбина о подобном наказании для воров.
– Нет. Виконт постановил отвести тебя в
пыточную, где твое тело закопают в землю, а голова останется на поверхности.
Будешь так сидеть до его возвращения в Калабрию.
– И когда он вернется?
– Месяца через два, – захохотал карабинер.
Лицо палача оставалось сурово и
непроницаемо.
– Но почему? – ударила Коломбина кулачком
по железному пруту решетки. – Так наказывают жен изменниц. И то им дают семь
дней на осознание своей вины. У них есть шанс выжить. А я никому не изменяла. И
кто выживет два месяца без движения, еды и воды?! Это несправедливо!
– Решения синьора виконта не обсуждаются, –
отпер замок камеры карабинер. – И ты должна быть благодарна синьору. Тебя
закопают не прилюдно на площади, ты понесешь свое наказание в подвале крепости
среди других преступников.
– Дайте мне хотя бы увидеться с тетей, –
пыталась вырваться Коломбина из жесткой хватки палача.
– Твою родственницу оповестили. Все уже в
курсе. Не забивай свою прелестную головку пустяками. Лучше подумай о Боге и
помолись.
– Подумать о Боге!? Помолиться!? – пнула
Коломбина палача под коленку и вознамерилась ударить карабинера, но силы были
слишком не равны.
Ее мигом скрутили, отволокли в подвал,
запихали в земляную яму и невероятно споро утрамбовали землю вокруг головы.
Даже шеей не повернуть. Пресвятая дева
Мария! Что же это с ней приключилось?
Утешением послужил свет. В подземелье не
царила кромешная тьма. Горели факелы. И она была тут не одна.
Еще два узника. Худосочные мужчины. Судя
по их облику – оба на последнем издыхании. Один привязан к деревянному стулу с
высокой спинкой. Руки, ноги и шея зафиксированы ремнями. Факел освещал бешено
бьющуюся венку на его лбу. Бедолага был без сознания. Второй находился в клетке,
которую притапливали через одинаковые небольшие промежутки времени. Стоило
несчастному отдышаться, как клетка вновь погружалась в воду.