- Постели, чтоб не запачкать.
Укладываю собаку на вязаное полотно, та послушно замирает, не скулит, не вырывается. Я внимательно рассматриваю её. Внешних повреждений не видно, крови нет. Успокаивающе поглаживаю по голове, шепчу:
- Всё будет хорошо… Влад набирает что-то в поиске, потом поворачивается к отцу:
— Вот, смотри, бать, написано, что круглосуточно, давай туда.
Я ничего не спрашиваю. Просто пялюсь в окно, задумчиво поглаживая рыжую шёрстку, как будто это может чем-то помочь.
Через некоторое время мы тормозим у крыльца ветеринарной клиники с вывеской «Мой лучший друг». Выходим из машины. Поднимаемся по каменным ступенькам, звоним в домофон. Мужчины пропускают меня в холл первой. Осматриваюсь. Уютно, чисто. В огромном аквариуме на камне в окружении растений застыла зелёная игуана с колючим гребешком от головы до кончика хвоста. Влад обнимает меня за талию и ведёт к мягкому диванчику у окна.
- Здесь посиди, - он давит на плечи, заставляя меня присесть.
Забирает завёрнутую в свитер собаку и уносит вслед за высокой, худощавой женщиной в белом халате.
Роман Алексеевич достаёт из кармана пластиковую карту и отправляется к окну регистрационной стойки.
А я расслабляюсь, облокачиваюсь виском о прохладное стекло, прикрываю веки и расплываюсь молчаливой слезливой лужицей, только в эту минуту сообразив, что произошло.
- Твоя собака? – слышу рядом строгий низкий голос.
- Нет, - полушёпотом выдавливаю из себя.
Роман Алексеевич идёт к кулеру, который стоит у выхода, наливает в пластмассовый стакан воды и приносит мне.
- А зачем полезла?
Присаживается рядом.
Пожимаю плечами:
- Спасти хотела.
Он хмыкает, бросает искоса взгляд:
- А о себе не подумала? Всех ведь не спасёшь.
Звучит так, словно мы разговариваем не о собаке вовсе.
- Спасу, - упрямлюсь я.
- А… Ну, попробуй, - соглашается он и переводит тему, - там кличку просят придумать. Для отчётности.
- А кто это, мальчик или девочка?
- Она.
- Джесси.
Я с детства просила у родителей купить мне собаку. И хотела назвать её именно так. Но родители были против животных дома. Только однажды позволили завести рыжего хомяка. Я регулярно кормила его, меняла наполнитель, с удовольствием наблюдала, как он из комочков ваты строит себе домики, а потом, набрав семечек в круглые щёки, относит их туда. Я разговаривала с ним, приучила к рукам, гуляла с ним на улице, усадив на плечо. Но, конечно, хомяк не смог заменить мне мою мечту, собаку, с которой мы обязательно подружились бы, которая нуждалась бы во мне, любила. Хома умер через два года.