Ключ нашелся. Позеленевший с засаленным шнурком. Видимо, бадушка
его вообще редко доставала. Лизавета толкнула дверь. Открыто. Не
нужен ключ. Некому дверь было запирать. Внутри пахнет сыростью.
Сени холодные с бочкой из-под воды. Веники каких-то трав по стенам,
мусор под лавкой. Старые валенки. Все, как было почти 30 лет назад.
Дверь из сеней заело. Лизавета дергала ее туда-сюда, пока не
догадалась за дверную скобу приподнять угол. Тяжелая, толстая дверь
заскрипела протяжно, но открылась.
- Есть кто? – Зачем спрашивать. Понятно, что никого уже тут нет.
Зашла в пыльный полумрак. По центру белым пятном большая печь.
Стол, лавки. Как будто в музей попала. Полы скрипят под ногами.
- Я тут ненадолго. – Продолжала непонятно кого увещевать Лиза. –
Вот гостинцев привезла из города. Примите, не побрезгуйте. – На
стол легла половина сдобной булки и открытая бутылка молока.
– У меня просто больше нет ничего. Я поделиться хотела. – Ее
голос уже срывается на писк.
«Что ты делаешь, глупая ты баба. С кем разговариваешь? То с
подъездным домовым, то тут устроила спектакль одного актера», –
мысли скачут как блохи. Язык продолжает нести околесицу.
- Я наверно у вас поживу летом. Баба Мила мне дом оставила, и
вот я тут. Мне бы Иннокентия найти. Мы дружили давно, вот. – Все,
спеклась девка. Пора бежать, пока отвечать из-под печки не начали.
Боком, боком выбралась из дома. Налегла на дверь, прикрыла. На
перилах крыльца высыпала пакет орешков – очень их Кеша уважал.
Может прилетит на старое место. Поймет, что Лиза его искала.
Разочарование, что ворона тут нет, было просто оглушающим.
Рвалась, бежала, ехала как на свидание. Думала, что приедет, а он
ее на березе, как в детстве ждет. А тут ни дерева, ни птицы. Пора
вызывать такси и возвращаться. Здесь никто ее не ждал, к
сожалению.
Домой Лиза ехала в подавленных чувствах. Вроде и приключение
случилось, и сказка из детства настоящей оказалась, а главного чуда
так и не произошло. Друг Иннокентий поманил вороньим крылом и
пропал без следа.
У ее подъезда проходил какой-то стихийный митинг с полицией,
жителями и товарищами из ЖЭКа. Лиза вышла из такси и попыталась
проскользнуть мимо галдящего народа, как вдруг иерихонской трубой,
перекрывая шум толпы, возвысился Ленкин голос.
- А я вам сказала, что она из дома не выходит совсем! Ломайте
эту гребаную дверь! Нет у меня документов! Я ее ща сама сломаю! Там
человек, может, погиб совсем! Нет у нее никаких родственников
других! – Вещала, как с броневика, подруга, тыкая телефоном в
опешившего от такого напора участкового.