Конечно,
мне пришлось немало повозиться с группой, чтобы поставить бойцам
нормальное произношение и выучить с ними десяток-другой ходовых
солдатских фраз. Хорошо, что парни все смышленые, в основном
городские – Володя исключение. А вот сам я… Сам я из
неблагонадежных. Да, отец, гусарский поручик, перешел на сторону
трудового народа еще в 1918-м. Да, служил военспецом. Да, пережил
гостей на черном воронке и сейчас находится с мамой в Казани в
эвакуации – но с детства на меня смотрели косо. Еще бы, голубая
кровь. Так и закрепилось прозвище барчонок.
Я
старался не обращать внимания на детские подначки – и потом, с
детства больше меня интересовали книги, в нашей семье их было
предостаточно. А еще отец всегда заставлял учить меня языки. Ибо
«язык — это свобода, это возможность знать то, что недоступно
многим»... Он тщательно тренировал со мной баварский акцент, чтобы
мой голос звучал как у настоящего германского юнге:
- Немцы
не простят поражения, сынок. Не тот это народ. Не дай Бог, чтобы
тебе пришлось пережить то, что я пережил на фронтах германской...
Нет, пусть вашему поколению повезет познать лишь мир!
Увы, нам
не повезло…
Незаконченный до войны факультет иностранных языков
все одно сыграл мне хорошую службу. Я успел повоевать в простой
разведвзводе рядовым бойцом, где заметили мое отличное
произношение. Потом глупое осколочное ранение уже в тылу,
госпиталь, ускоренные командирские курсы, где меня догнала медаль
«За боевые заслуги» – и вот я командир собственного разведвзвода.
Несколько успешных вылазок – заметили наверху, наградили «Красной
звездой», переманили в дивизионную разведроту… Правда, со штабным
начальством дивизии у меня как-то не сложилось – невзлюбили за
независимый характер. Так что уже к концу войны был переведен из
первого отделения войсковой разведки в третье, диверсионных
действий. Где меня догнали капитанские погоны – а вот пару
представлений на награды в штабе завернули... Но плевать! Не за
ордена ведь воюем – Гитлера победили, Берлин взяли, осталось только
добить оставшуюся грязь и вернуться домой…
Аиста гнездо
на ветру.
А под ним – за пределами бури –
Вишен спокойный цвет..
Мацуо Басё 1644-1694
-
Готово, командир.
Крепкий,
мускулистый и немногословный пулеметчик протянул мне трехлинейку с
закрепленным на стволе гранатометом, после чего сам залег за
плотной такой, толстой корягой с трофейной «зброевкой». Как будто
готовое пулеметное гнездо – отличная позиция! Почему же именно
«зброевка»? Так потому что мобильная, надежная и легкая: всего
десять с половиной килограмм – практически на полтора килограмма
легче дягтерева. О фрицевских же машинегеверах и говорить не
приходится – больно чувствительные, 34-й самый тяжелый из ручных
пулеметов, 42-й самый длинный, да и с лентой по лесу не
набегаешься. А «улитки» и «прочие» барабаны к ним надежностью в бою
не отличаются…