В любом случае, раз уж в Рейтвине обнаружились пускай и мёртвые,
но всё же солдаты Элдена, Лина обязана была доложить об этом
эрцгерцогу. Причём сделать ей это надлежало в самые кратчайшие
сроки. Если существовала хотя бы мизерная вероятность конфликта
между Элденом и Вратами Балдура, к ней нужно было готовиться.
Так что Лина продолжила задавать Лассандре уточняющие вопросы и,
получив все возможные ответы, отослала подчинённую к остальным
Кулакам, дабы в одиночестве как следует всё обдумать.
Её первоначальная миссия не прекращала усложняться. Будто бы
мало ей было одной только охоты за кровавым маньяком.
Впрочем, Лина и не думала предаваться унынию. Она собирала и
структурировала в голове вновь открывшиеся факты, вслед за чем
вносила на их основе корректировки в уже имевшийся план действий. В
конце концов, их ближайшая задача оставалась неизменной. Живыми
выбраться из проклятых земель. Без этого все прочие волнения и
беспокойства теряли всякий смысл.
А значит, Лине оставалось лишь максимизировать их шансы на
успешное выполнение этой задачи.
Чем она, собственно, и занялась.
Обездвиженный Тав лежал на скамейке и внимательно изучал всё,
что его окружало. Он уже был примерно осведомлён о собравшемся в
Последнем свете контингенте, но самоличное здесь пребывание
открывало несоизмеримо больше возможностей для сбора информации.
Может, в мысли той же Мелины он проникнуть так просто и не мог,
однако это не относилось к подавляющему большинству её подчинённых.
Те, что обучались волшебству, конечно, тоже худо-бедно свои разумы
защищали, однако все остальные были для Тава, словно открытые
книги.
Их переживания, мысли о долге, жгучее желание поскорее вернуться
домой… Всё такое свойственное и привычное для представителей
смертных рас.
В целом же, хоть окружавший территорию барьер и придавал Кулакам
определённое чувство спокойствия, по-настоящему расслабляться из
них позволяли себе очень немногие. Кулаки осознавали всю опасность
проклятых земель и потому старались лишний раз не терять
бдительности. Очень здравый и грамотный подход, за который, судя по
всему, следовало благодарить их манипа. Пробегаясь по мыслям
Кулаков, Тав с завидной регулярностью натыкался на образ Мелины,
служившей для подчинённых одновременно и точкой ментальной опоры, и
затаённым страхом на случай ненадлежащего исполнения
обязанностей.