И вот сейчас он ведет меня в дом, чтобы обработать мою пострадавшую руку, а я не смею сопротивляться, бреду за ним, как овца послушная. И с чего такая покорность? Нет, ну значительную роль играет шампанское на его костюме, оказавшееся там по моей вине, собственно говоря. А еще взгляд этого мужчины. В жизни таких глаз не видела. Ярко-голубые, как небо в самый ясный летний день, блестят, словно два алмаза, переливающиеся на солнце.
—Посидите пока здесь, — произносит мужчина, когда мы входим в помещение для персонала. Я растеряно оглядываюсь по сторонам, не желая привлекать к себе еще более пристальное внимание. — Присядьте, — повторяет он настойчиво и указывает на стул.
— Послушайте, со мной все в порядке, я справлюсь, а вам стоит вернуться к гостям, — говорю и сама офигевают от собственной смелости. Это я сейчас ему приказываю что ли? Смотрю на непроницаемое выражение лица. Да что ж такое. Кто ты такой и почему от тебя хочется бежать сломя голову и сверкая пятками?
— Запомните, Василиса, я не люблю, когда мне перечат, надеюсь, это было в последний раз, — открываю рот от удивления. И хочу уже спросить, откуда он знает мое имя, но вовремя затыкаюсь. Бейдж. Идиотка. Конечно, он его прочел.
А потом снова открываю рот, чтобы возмутиться, правда, шанса мужчина мне не дает, разворачивается и выходит, оставив меня с уже заготовленной и, так складно звучащей в голове, речью.
Как же хочется крикнуть ему в спину, что да, в последний раз, потому что больше мы с вами не увидимся. Я надеюсь, во всяком случае. Что-то в нем меня пугает до чертиков. Выдыхай, Лиса, и позволь ему сделать так, как он считает нужным.
Мужчина возвращается спустя несколько минут с аптечкой в руках.
— Я, кажется, просил вас присесть, — смотрит на меня своими голубыми озерами, так, словно видит меня насквозь, и мне в очередной раз не по себе становится. По телу пробегается холодок. — Может оно и к лучшему, — продолжает он, — пойдемте, — снова хватает меня свободной рукой и ведет к стоящей в углу раковине.
— Я и сама в состоянии промыть руку.
— И почему вы в таком случае до сих пор этого не сделали? — спрашивает вполне серьезно, на лице ни тени улыбки. Начинаю думать, что там, во дворе, мне показалось и он не умеет улыбаться.
Его заботу можно было бы принять за своего рода ухаживание, флирт, если бы не сухой тон и просьбы, больше похожие на приказ.