Хотелось бы мне верить, что они действительно не доставят нам
проблем, вот только… с этим Хай Гетцу явно что-то не так, но с ходу
я не сумел понять что. Так что вздохнув про себя, я принял решение,
пока дипломаты не отчалят подальше, не покидать город. Придется
поставить свои дела на паузу, но лучше так, чем проблемы с
соседями.
— Не нравятся они мне, — тихо проворчал Рой.
— Не тебе одному, — киваю в ответ. — До тех пор, пока «гости»
нас не покинут, не расслабляйтесь, иначе мы встрянем в очередные
неприятности…
Про себя же добавив: «Как бы уже не встряли, в эти самые
неприятности». Я все еще помнил взгляд Хай Гетцу, когда он хотел
согласиться, выпить со мною чаю. Не хорошим был этот взгляд, словно
он был уверен, что, как минимум, сумеет сражаться со мной на
равных.
***
Ле Ви со страхом наблюдал за «дипломатической» миссией воинов
огня. Он сразу узнал малыша Хью, с прошлой их встречи он успел
возмужать, но Ви запомнил его как ребенка, что прижимался к ноге
хозяина огня. Славные были времена, хотя и не менее кровавые…
Призрака практика напугал Хай Гетцу, поскольку он понял, кто он
такой. Глава клана павлинов, был не тем, за кого он себя выдавал.
Точнее будет сказать, Ви ощутил две души в одном теле, причем
вторую душу с азартом пытали, явно наслаждаясь ее страданиями.
Мертвители. Так называли призраков практиков, которые даже после
смерти продолжали служить на благо империи. Их уже неоднократно
убивали, но каждый раз Император призывает их обратно из белого
мира. Для этого берется провинившийся практик, желательно этапа
звероформы или чуть ниже, после чего в его тело помещается вторая
душа.
Некоторые мертвители предпочитают договариваться с сосудом,
другие же, как этот Хай Гетцу, истязают его, наслаждаясь
страданиями. Мертвители своеобразное оружие, их едва ли больше
дюжины на всю Империю, обычно, их посылают, чтобы кого-нибудь
убить. Именно из-за них обмен пленными — это всегда сложный
процесс, ведь уже не раз так бывало, что назад пленные возвращается
уже не совсем собой.
Будь воля Ви, то он бы уничтожил все знания о воскрешении
мертвых, поскольку они еще никому не принесли добра, только кровь и
смерть. В некотором роде, если бы не предательство тех, кто
поклялся ему в верности, то он бы и сам предпочел отправиться в
белый мир, а не обитать в левой руке своего ученика. Но он не смог
перешагнуть через себя и отказать себе в праве на месть.