Аскалон засмеялся.
- Это копытами он держится за корни?
Варм молча отпустил шерсть Буцефала, и, дернув его на себя,
повернул мордой к голубокожим людям.
- Ну, да. Вот этими «копытами» он и держится, - кивнул он на
передние лапы животного.
Увидев длинные пальцы, оснащенные загнутыми мощными когтями,
Аннунаки побледнели.
- Ого! – впечатлился Варм глядя на чудеса их «маскировки» и
поспешил успокоить чужаков. - Он не опасен! В основном эти когти
тропы используют для рытья ям перед непогодой, для охоты за
мышарами и для битв за самку. Правда, в период гона, дикие тропы
вполне могут напасть. Но, вы, же не собираетесь путешествовать
пешком!? – вопросительно посмотрел он на впечатленных людей.
- Ты сказал, для охоты за мышарами, - заговорил Вивьерн, - но,
разве, этот верховой зверь не относится к травоядным?
- Травоядным? – машинально повторил Варм. – Это значит, они
траву едят, если я правильно понял. Но, нет, насколько я знаю, у
нас все животные всеядные. Они и траву едят и насекомых, но
особенно любят мышар! Это такие маленькие зверьки с большими
полупрозрачными ушами, которые строят норы в песке. Так вот тропы
их оттуда выкапывают.
Аннунаки задумчиво переглянулись.
- Ну, идемте!? – Варм оставил шерсть Буцефала в покое, и,
развернувшись, замер. – К разговору о способах питания животных. А
вот этот зверь, питается исключительно мясом. Сырым.
Сухие дрова быстро занялись огнем, распространяя по дому мягкое
живительное тепло. Как это всегда бывает, неожиданно, за окном
закончилось буйство стихии, перестав стучать в стекло злыми каплями
дождя и гонимым ветром, мусором.
Агайя протянула руки к огню, согревая застывшие пальцы, и
засмотрелась на танцующие языки пламени. Последнее время она все
чаще задумывалась над возможностью вернуться в поселок, одиночество
стало ее тяготить. Но и повышенного внимания, она тоже не хотела, а
что оно обязательно будет, даже не сомневалась.
Да и как могло быть иначе!? Ведь только ленивый не интересовался
жизнью единственной ворожеи и пророчицы окрестных земель. Всем было
любопытно, отчего молодая и очень красивая девушка, добровольно
заточила себя в лесной избушке, и не общается ни с кем, кроме
страждущих ее помощи.
Но внезапно, в ее неспешно текущие мысли, вклинились чужие.
Соболиные брови девушки, удивленно изогнулись. Плавным движением,
она поднялась со шкуры Дикого Тропа и поспешила к двери.