— Таков весь я, милая, — произнес самодовольно Блэкмор и завел двигатель. — Скажи спасибо, что я довольствуюсь кровью из пакетов, а не превращаю в еду случайных прохожих… и полицейских.
— Только попробуй! — в голосе слышалась угроза.
— Знаешь, в одна тысяча девятьсот тридцатом году я стал свидетелем одного весьма интересного разговора, — начал рассказ Блэкмор, выезжая с маленькой парковки. — Это было маленькое кафе на окраине Парижа. За столиком сидела женщина с детьми. Малыши бросались в друг друга мороженым и смеялись. Им, черт возьми, было так весело! Но эта грозная мадам все время твердила: «Нельзя играть с едой». Она говорила это детям, но, знаешь, я тоже прислушался, — он послал ей такую милую улыбку, что Софи показалось, что у него вот-вот над головой появится нимб.
— Только твоя еда — это не мороженое, Рэй.
— Но я все равно стараюсь следовать совету. Потому что моя еда обычно кричит и убегает, а я ее догоняю. Игра в догонялки, так сказать. Но эта женщина перевернула мое вампирские сознание своим советом. Поэтому я предпочитаю кровь из пакета.
— А кровь животного не подходит?
— Подходит. Но тогда у меня будет о-о-очень мало сил, — протянул Блэкмор, пожав плечами.
Софи нахмурилась и отвернулась к окну.
По крайней мере, это лучше, чем знать, что он питается людьми. Пусть лучше будет кровь из пакета… Ворованная…
Черт!
Уже пятнадцать минут они ехали молча. Рэй монотонно и с наслаждением подпевал Луи Армстронгу, чья музыка заполнила эту гнетущую тишину. Потягивая кровь из пакета, он бросал насмешливые взгляды на Софи.
— Я обожал это время, — мечтательно произнес Рэй, размахивая пакетом с кровью в такт музыке. — Эпоха джаза. Это было время перемен. Растления морали, которую прятали за красивой оболочкой. Поколение, страшащееся бедности и чтившее богатство. Мне всегда было интересно наблюдать за людьми.
Уголки губ Софи дрогнули, и она отвернулась, слушая низкий голос Рэя.
Боже, он ненормальный…
Но его голос манил… Пел он потрясающе… И Софи, закрыв глаза, наслаждалась этой музыкой.
Голос становился все дальше и дальше… Тише и тише…
Софи резко распахнула глаза, испугавшись этой странной тишины. И от увиденного чуть не лишилась чувств.
Перед ней, пугая своим величием и холодной серостью, находился монастырь.
Какого черта?
Она попыталась закричать, но не могла. Просто хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.