И правда
было смертельно жарко! Содрав бюстгальтер, он с наслаждением
почесал волосатую грудь, застонав от удовольствия.
— Святая
Селена, за что? — Эмма приложила ледяные ладони к горящим щекам.
Она так и стояла, глядя на закрытую дверь, за которой спряталось
то, что ей предстояло выдать замуж за принца. У нее язык не
поворачивался назвать Бригитту девушкой. Никак. Все естество Эммы
противилось такой невесте!
Она бы даже
решила, что под черной хламидой прячется мужчина, если бы не аура
Бригитты — та была абсолютно женской, как по учебнику, без всяких
отклонений, и при этом — совершенно непроницаемой.
Эмма нашла
кресло взглядом, подошла и упала в него, прикрыв глаза. Голову
безвольно откинула на спинку, прижала руку к груди. Там бешено
стучало взволнованное сердце.
Что ей
делать дальше?!
Как
исполнить мечту всей жизни?!
— Я смогу!
— слова сами сорвались с ее губ. — Это ничего… у меня
получится!
И тут же
испуганно вздрогнула. Потому что из комнаты Бригитты послышался то
ли стон, то ли рык. Наверное, именно так общаются между собой дикие
медведи.
Вскочив с
кресла, она добежала до двери и громко постучала:
— Леди
Дракхайн! Откройте! — попросила Эмма, с удивлением обнаружив, что
дверь закрыта на замок. — Вам плохо?
— Нет, —
раздался писк в ответ.
Эмма
поморщилась. Она сразу заметила, что у Бригитты очень низкий голос,
но видимо девушка сильно комплексовала по этому поводу и пыталась
сделать его выше. Выходило только хуже.
— Прошу
вас, откройте, — Эмма дернула ручку двери на себя. — Вам незачем
запираться от меня.
— Я
раздета, — пропищала Бригитта.
Эмма сама
отшатнулась. Всего на миг она представила могучее тело истинной
дочери горцев и не смогла сдержать сдавленного стона.
— Что
случилось? — услышала она Бригитту.
— Все
хорошо, — соврала Эмма. — Споткнулась.
—
Осторожней. Увидимся за ужином.
— Конечно,
— безропотно согласилась Эмма.
Она
выдохлась и решила взять небольшую передышку. Дать себе время
свыкнуться с новой ролью. Однако даже через полтора часа, когда
слуга пригласил леди Дракхайн в сопровождении Эммы на ужин, ей не
стало легче. В какой-то момент она успела убедить себя, что слишком
предвзята к северянке, но потом та вышла из комнаты в черной
хламиде, напоминая огромную гору…
— Вы очень
бледная, — заметила Бригитта. — Плохо себя чувствуете?