– Ты не возражаешь, если я руку на тебя положу?
Ну, конечно же, Георгий не возражал. Близость девушки была приятна, и когда трактор остановился, так не хотелось рушить эту идиллию.
У коров были вспучены животы, каждая была похожа на большую раздувшуюся бочку. Они мычали и печально смотрели на людей большими, со столовую ложку, глазами.
– Что же ты, Зорька, наделала? – гладила белую с рыжими подпалинами корову Наиля. – Как же ты так? Вставай, Зорюшка, вставай!
Корова мычала, пробовала встать, но ноги не держали, и она тяжело валилась на бок.
– Что рты разинули? Заводите коровам веревки под животы, подымайте! Прогуливайте помаленьку!
Мужики, по четверо на корову, за концы веревок помогали коровам подняться и заставляли их двигаться. Из коров начали выходить газы, они начали опорожняться и потихоньку четыре коровы пришли в нормальное состояние.
Плохо было только с любимицей Наили. Корова не могла встать и жалобно мычала. Из керосина и спирта зоотехник сделала лечебное пойло, подошла к корове и сунула рожок чайника ей в рот. Корова мотнула головой, пытаясь выплюнуть рожок изо рта. Но Азат и Георгий крепко держали ее за рога.
– Пей, Зоренька, пей, легче будет, – гладила ей горло Наиля. Пойло не помогло. Прокололи бок иглой. И это плохо помогло. Появилась одышка. Зоотехник заглянула корове в рот и покачала головой: – Резать придется.
– Может, еще можно что-то сделать? – Со слезами на глазах спросила Наиля.
– Резать, Наиля, надо. Грузите на сани, везите скорей.
Корову, словно муравьи жука, за ноги подтащили к саням, сырые и грязные ноги выскальзывали из рук. Общими усилиями втянули наверх, на солому. Корова тяжело, со стоном, мычала. Рядом с ней села Наиля. Из глаз женщины катились слезы. Ей что-то на своем татарском языке говорил и говорил Азат и гладил по плечу.
На ферму сбегали за пологом для туши, принесли нож.
– Ольга Феодосьевна, не надо резать! Выживет она! Я до утра с ней посижу. Потерпите до утра! Пожалуйста! – просила Наиля.
Зоотехник выпоила корове стакан разведенного вазелинового масла, смешанного с молоком, сделала еще один прокол брюшины. Через вставленную гильзу начала выходить пена, ослабшие движения живота усилились. И впервые зоотехник улыбнулась:
– Не реви. Выживет корова.
Мужчины, кроме Азата, который остался с Наилей у коровы, прошли в красный уголок. Зоотехник Ольга Феодосьевна, как оказалось, жена председателя колхоза, по его приказу откуда-то принесла десяток яиц, хлеба, чашку неочищенной вареной картошки, выставила на стол бутыль с самогонкой. Яйца Галя разбила на сковородке и с салом пожарила на электроплите. Председатель колхоза разлил мутную жидкость в кружки и четверо мужчин – председатель, трое приезжих да зоотехник – и рыжая доярка встали на ноги и чокнулись кружками: