— Ну, ну, поговорим… — пробубнил тихо
Михаил и отвернулся к окну. В это время они как раз выезжали из
деревни. На околице крайнего двора стояла разговорчивая старушка и
смотрела на уезжающую машину, рядом с ней все так же мирно пасся
телёнок. Механически Михаил помахал ей рукой, старушка в ответ
подняла свою.
— Михаил, вас послала судьба ко мне…
— неожиданно сказал Безголовый, глядя на дорогу. Руки у него были
на руле, а ноги на педалях, ну прям чокнутый Шумахер в смешных
очках. – Вы не хотите меня спросить, что я затеял?
— Вы же сами запретили меня
спрашивать что-либо до вечера…
— Да ладно… это я немного
преувеличил, если хотите, то спросите… – Безголовый просто сгорал
от нетерпения, направляя свой «паровоз» по зарастающей травой,
дороге.
— Ну, хорошо… так что же вы затеяли?
– на самом деле ничего такого Михаил не хотел спрашивать, а вот
покурить, после запрета, хотелось всё больше и больше.
— Я хочу изменить этот мир! –
помпезно ответил Безголовый и кинул взгляд на Михаила. Не больше,
не меньше, сумасшествие просто сквозило от этого нелепого существа
в танковом шлеме и мотоциклетных очках.
— Да что вы говорите… – а ведь мог
писать ещё эти детективы, пусть глупые и наивные, но в спокойной
обстановке и без этого абсурда. Черт возьми, какого… эта Инна
Васильевна упала? Как снег на голову. А еще Иллариончик, дорогой
Ларик, остался где-то в той, спокойной жизни, со своим портвешком.
Как всё было хорошо и размеренно… и вот!
— Я чувствую сарказм в вашем голосе!
– Безголовый отвернулся от Михаила в сторону виляющей дороги. – Но
на самом деле вы сегодня, может, измените свой скептицизм.
— Да я не ученый! Я пытаюсь вам
сказать, что не смогу написать про ваши там научные исследования и
изобретения, я просто журналист… точнее литературный журналист и
очень далёк от всей этой учёной лабуды! – не выдержал Михаил. В
этот момент они как раз заезжали в густую чащу леса и стало темнее,
лучи света с трудом проходили сквозь листву.
— Поэтому я и написал в литературные
журналы, а не в университеты, – холодно сказал Безголовый, включая
фары и освещая путь, – мне и нужен был человек далёкий от науки и
техники, именно такого и прислали, слава богу…
— Что-то я не понимаю, к чему вы
клоните… — совсем запутался Михаил.
— Я послал двадцать или тридцать
писем в разные издательства газет и журналов с одним текстом. В
надежде, что хоть кто-нибудь заинтересуется моей работой и пришлёт
работника своего ко мне. Все эти редакции далеки от научной или
околонаучной тематики, потому-то мне и нужен такой человек, далекий
от этого всего.