Какая чушь, от кого мне запираться? Дешёвая бирюзовая шторка заколыхалась, будто от сквозняка.
Точно, балкон же открыт.
Я завернулась в полотенце и торопливо вышла. В квартире было ожидаемо тихо, иррациональные страхи не оправдались. Поискала глазами кота - его графства нигде не наблюдалось. Против всякого здравого смысла стало еще тревожнее.
С надеждой на то, что ещё не всё потеряно, я осмотрела коридор на предмет наличия кота чёрного кудрявого одна штука, а потом и кухню. Дверь во вторую и последнюю комнату, то есть спальню, была закрыта, на заискивающее кискискание животина не отзывалась, на дурацкое гламурное имечко – тоже. Делать нечего, пришлось идти на балкон – обычный, несовременный, незастеклённый балкон, заваленный всяким хламом. У меня четвёртый этаж, много это или мало для гипотетически рухнувшего на землю кота? И почему я его сразу не закрыла? Людмила меня убьёт и будет совершенно права, между прочим. Взялся за гуж, то есть, за котосодержание, не говори, что не дюж, то есть… Я тяжело выдохнула и выглянула вниз. Размазанного чёрного, точнее, чёрно-красного, прости Господи, пятна под балконом не наблюдалось, уже хорошо. Но всё равно паршиво – для меня, ну, и для Милы, наверное, она уже привязалась к хвостатому, вон, корм ему подобрала, к лотку приучила. А я его раз – и с балкона, тут вон метров двенадцать будет. Казался таким тихим и безобидным, и вот нате вам – стоило минут на десять оставить без присмотра, как кот тут же попытался покончить жизнь самоубийством или сбежать к прежней бродячей жизни.
Хорошо, что Людмила не оставила мне, например, ребёнка или свою банковскую карточку.
Что поделаешь, законный выходной закончен, проклятие проблем, приносимых друзьями, в действии, пора выходить на улицу, обшаривать кусты и опрашивать старушек на лавочках.
Я уже было повернулась, чтобы вернуться в комнату, как вдруг замерла, а полотенце попыталось сползти с груди. Смотреть на меня в принципе было некому, да и зрелище не обещало быть завлекательным, но всё же…
Вцепившись одной рукой в полотенце, другой я безнадёжно поскребла стену, уставившись на совершенно никуда не падавшего чёрного кудрявого кота, мирно сидящего на узких балконных перилах.
Вот только балкон был не мой, а соседский, почти вплотную примыкавший к нашему по какой-то дурацкой прихоти когда-то крепко обкурившихся архитекторов доперестроечных времён. Большинство жителей нашей доисторической хрущёвки свои балконы застеклили, тем самым вложившись в поддержание соседского суверенитета, но моя тётя последние годы была увлечена исключительно хорватским двухметровым красавцем, а соседка баба Валя в принципе не жаловала все эти навороты, мешавшие её старенькой русской спаниелихе Норе обгавкивать редких прохожих. Нора уже год как преставилась, а одинокая и старенькая баба Валя так и не нашла в себе ни сил, ни денег, ни желания заниматься остеклением этого прыща на физиономии доживавшей свой век пятиэтажки.