– Красиво, – проговорила женщина, разглядывая открывающийся из окон вид.
– Да, – согласился Борис, не сводя взгляда с хрупкой стройной фигуры.
Он до сих пор не верил, что нашел ее, спустя столько лет. А ведь сейчас можно было представить, что и не было их… Этих десятилетий порознь. Фигура женщины практически не изменилась, и только волосы были немного короче, чем тогда. Соня повернулась к нему лицом. Такая же красивая. Только теперь это была зрелая, сочная красота. И она зажигала его ничуть не меньше. Борис знать не желал, кто там у нее есть «для здоровья». С сегодняшнего дня для любых целей будет только он – Боря Меерсон. Подошел. Посмотрел прямо в глаза. Любит! Любит ее прошлую, любит настоящую, любит всякую… И всегда будет любить. Поцеловал. Сначала осторожно. Будто бы боясь спугнуть. А потом со всей страстью, которую только Соня могла в нем пробудить. И она ответила. Потянулась к нему с отчаянным всхлипом. И не было ничего лучше, чем этот момент. Когда точно знаешь, чего хочешь, и знаешь, как… Обнажение тел, обнажение душ. И не стыдно за свои несовершенства. Это печать опыта, без которого они бы не оказались в этой точке… Вместе. Спустя столько лет. Вошел в нее одним плавным толчком, качнулся. Отступил. Повторил все еще и еще. Пока она не задрожала в экстазе.
– Люблю. – Хриплый шепот в наивысшей точке.
Вита припарковалась и повернулась к задумавшемуся мужчине:
– Цветочный. В этом магазинчике всегда свежий товар.
– Ох, извините. Задумался. Я сейчас… Одну минутку.
Борис выскочил из машины. Зашел в небольшой магазинчик. Осмотрелся. Ему нужны были ромашки, но он не был уверен, что их можно было достать в марте.
После того, как они с Соней снова встретились, прошло ровно четыре месяца. Четыре месяца беготни и хлопот. Борис в спешном порядке сворачивал практику в Израиле, искал работу в Киеве, распродавал имущество… И часами висел на телефоне, не в силах оторваться от любимой.
– Клади трубку.
– Не могу.
– Боря… – нежный смешок.
– Я на тебе окончательно свихнулся. Все время твое лицо перед глазами стоит. Может, все-таки прилетишь? Хоть на денек…
– Не могу. У нас куча работы, – прошептала Соня, с улыбкой откидываясь в кресле.
– Эх… И я еще, как привязанный… целых две недели, Соня! Это невозможно – быть так долго без тебя! Я так скучаю, милая…