– Брось, Боря. Неважно это. Главное, что ты пришел. Кстати, тебе не перепадет за это? – заботливо поинтересовалась Соня, разливая по чашкам только что сваренный компот.
Перепадет, наверное. Еще как. Да только не мог он без нее и дня прожить. Ломало всего и корежило без ее смеющихся глаз. Без хрупкой фигурки, без льняных волос, заплетенных в забавные баранки. С ним вообще происходило что-то странное. Какие-то неясные желания, которые будоражили воображение и горячили кровь.
– Ну и пусть перепадет! Я все равно буду к тебе ходить! Я тебя люблю! – решился на признание Борька.
– Соня выронила ложку, которой вылавливала из компота сливы, и пораженно уставилась на мальчика:
– Правда? – сглотнула она, отчаянно краснея.
– Угу… – пробурчал мальчик, растеряв весь свой запал.
– И я тебя люблю, Боря. С тех пор, как ты меня спас, и люблю…
Он не знал, где взял смелость, просто резко вскочил и неумело коснулся ее губ своими. Замер на мгновение, отпрянул… А Соня распахнула глаза, коснулась аккуратными пальчиками губ, будто бы не в силах поверить, что он это действительно сделал.
– Будешь ругаться теперь? – задиристо поинтересовался Борис.
Девочка отчаянно затрясла головой.
– Нет… Кхм… Нет. Мне понравилось, – прошептала Соня, опуская глаза.
Борька от важности едва не лопнул.
– Ну, тогда мы будем с тобой целоваться. Иногда… Как взрослые. Мне уже пятнадцать! – заявил мальчишка.
Соня кивнула, не отрывая взгляда от пола.
И он сдержал слово. Теперь ни дня не проходило без поцелуев. Поначалу робких и несмелых. Детских и невинных. А со временем – все более страстных и осознанных. Борька уже знал, о чем свидетельствует твердость в штанах. Старшие мальчишки просветили. И ему жутко хотелось попробовать, что же это такое – «секс». К семнадцати годам ожидание стало невыносимым. Их ласки, становились все более смелыми, но и переступить черту никто не решался. Ведь Соне было всего пятнадцать…
Все это время Борис жил, как между двух огней. С одной стороны – мама, которая так и не ослабила контроль над его жизнью. С другой – сумасшедшая любовь к Соне. Порой казалось, что только благодаря ей парню удавалось сохранять свою личность. Борис не был дураком, он прекрасно понимал, что мать видела в их с Соней дружбе угрозу для себя. Она как будто боялась потерять сына, в пользу другой женщины. И он, до сих пор связанный прочной пуповиной с матерью, постоянно находился в конфликте с самим собой. С одной стороны, Боря отвергал мать, а с другой – всем сердцем стремился к ней. Чувство вины перед родительницей сопровождало его постоянно, и порой проецировалось на Соню в виде совершенно необоснованной агрессии.