Я села в машину и уже собралась завести двигатель, когда увидела, что звонит Тори, моя лучшая и, пожалуй, единственная по-настоящему близкая подруга, которой я могла доверить все тайны.
— Я так зла, ты даже не представляешь, — без приветствия, выдохнула я в трубку.
— Ты будешь еще злее, когда я тебе кое-что скажу, — ответила Тори.
— Злее быть невозможно.
— Что стряслось? Тебя Марат заставил не только петь, но и раздеться на сцене? — хмыкнула Тори.
Ночное заведение Марата под весьма прозаичным названием «Клуб» славилось самым лучшим стриптизом в городе. При этом Марат девочек своих под клиентов не подкладывал. Никаких приватных танцев, никакой консумации — лишь шоу на сцене.
— Нет, но один козлоногий прислал ко мне своего вышибалу с предложением, от которого нельзя отказаться.
— Но ты отказалась? — засмеялась Тори.
— А то. Он теперь свое ЧСВ будет с земли соскребать. Правда, думаю, у его охранника не хватит характера передать боссу мои слова.
— Ох, Ева, ты когда-нибудь нарвешься на того, кто отрежет твой язычок.
— Не отрежет. Так что ты там хотела мне рассказать?
— Твоя мать мне звонила.
Отлично! Просто отлично!
— И?
— Спрашивала, почему не может до тебя дозвониться, где мы и что делаем.
— А ты?
— А что я? Пыталась врать убедительно, но не уверена, что она поверила в мою ложь, — вздохнула Тори.
— Что ты ей наговорила?
— Так как я не могла позвать тебя к телефону, а она требовала, мне пришлось сказать Ольге Борисовне, что тебе стало плохо, и я отвезла тебя в больницу.
— Черт, Тори! Ну какая еще больница? — простонала я.
— Извини, она так напирала и так требовала, что я стушевалась. Пришлось выдумывать на ходу. Ты же знаешь свою мать…
Слишком хорошо знаю. Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь понять, как, по возвращении домой, быть более убедительной с матерью.
— Так она поверила?
— Кажется, да. Я сказала, что мы были в ресторане, и тебе вдруг стало плохо. В общем, придумала, что у тебя закружилась голова и в глазах потемнело. Подробностей, мол, не знаю, так как сейчас ты на обследовании.
— Господи, Тори. Мать наверняка подумает, что я залетела, оттого мне и сделалось плохо.
— Ну, извини…
— Ладно, я выкручусь. Спасибо, что не рассказала ей, где я на самом деле.
Я попрощалась с Тори и обещала позвонить ей завтра утром.
По дороге домой я обдумывала предстоящий разговор с матерью. Она наверняка теперь не спит и ждет, когда я явлюсь. Может, позвонить и сказать, что меня оставили на ночь в больнице, а самой тем временем переночевать в отеле? Нет, это еще хуже, чем явиться пред очи матери сейчас. Она потребует адрес больницы и, чего доброго, поедет туда завтра. И тогда правда выплывет наружу. А правда заключалась в том, что моя дорогая мамочка не знала, где я время от времени провожу свои вечера. Она не одобряла мое увлечение музыкой, а когда услышала, что я мечтаю стать певицей, покрутила пальцем у виска и напыщенно сказала: