Светлейшая княгиня долго молчала и
взвешивала мои слова. Я видел ее сомнения. Она ужасно не хотела и
близко подпускать меня к великому князю.
— Предположим. Свою выгоду он
получит. В чем наша, помимо очевидной?
— Очевидной пока что достаточно, —
ответил я. — С нас снимут все ограничения. Наше имя появится на
слуху в ином контексте. Быть может, и отцу с Виктором достанутся
места в Сенате. О Совете регентов я пока молчу — это слишком
высоко. Но со временем… Если Федор Николаевич хочет приблизить нас
к себе, ему придется платить за это статусом, почестями и деньгами.
Все это нашей семье не помешает.
— Значит, ты предлагаешь просто
честную сделку.
— Честная сделка — самое лучшее
решение в любой ситуации. Не убивает нервные клетки и способствует
пищеварению.
Матушка хмыкнула.
— В любом случае нам уже не
отвертеться. Нам ясно дали понять: мы либо с ним, либо нас может не
стать вовсе. Федор не станет держать в тылу бомбу замедленного
действия. И обезвредит нас при любом подозрении на неверность.
— Значит, примкнем к нему, —
спокойно отозвался я.
— Пока что. Я займусь светской и
политической частью, а ты, Алексей, выяснишь все про Спецкорпус и
истинные планы на него. Ты должен попасть туда любой ценой.
Впрочем, думаю, твой недавно открывшийся дар станет для тебя
золотым билетом. Даже сдай ты Испытание на Кварцевый ранг, они бы
все равно нашли способ тебя туда засунуть.
Согласен. Я вытащил из рукава
слишком большой козырь. И вместе с этим теперь ко мне будет
приковано еще больше внимания. Что неудобно.
— Мы так и не выяснили, что именно
Совет хочет делать с этой опасной силой, — добавила княгиня. — Это
будет твоим личным заданием.
Я же говорил, у нас с матушкой
отлично получалось работать в команде. Каждый делал то, что у него
получалось лучше всего.
— Приступаю к выполнению, ваша
светлость, — улыбнулся я.
— Ну, с богом, Лешенька. — Матушка
крепко обняла меня и отстранилась, придирчиво оглядев меня с ног до
головы. — Покажи им всем, чего мы стоим.
Я улыбнулся и позволил поцеловать
себя в щеку.
— Умру, но чести семьи не
опорочу.
— Давай без таких громкий заявлений,
а? — Таня тоже приобняла меня за талию и наклонилась к моему уху. —
Я буду за тебя молиться. Но знаю, что у тебя все получится. Порви
их всех.
— Порву так, что зашивать устанут, —
улыбнулся я. — А платье тебе и правда очень идет.