— Достаточно, господин Николаев, —
остановил меня Профессор. — Вы прошли этап. Следующий… Господин
Безбородко!
Один за другим так гоняли каждого, и
в целом все справились хорошо. Сильная у нас группа получилась.
Пока все минимум Рубины, а это уже немало. Но и группа у нас была,
можно сказать, элитная. Даже ни одного барона, сплошные старые
дворяне и Большие Дома. Ясное дело, что в таких семьях всех
отпрысков натаскивали перед Испытанием так, чтобы показать
максимум.
— Итак, господа испытуемые.
Поздравляю, вы прошли два базовых испытания и показали впечатляющие
навыки. Каждый из вас уже может рассчитывать на Рубиновый ранг.
Однако теперь начинаются непростые задания. Мы дадим вам передышку
в десять минут. Вам подадут воду, чтобы освежиться.
Защитные барьеры временно сняли, и я
увидел, что сотрудники уводили провалившихся испытуемых. Кому-то
светили только Янтарь или Гранат. Кто-то остановится на Опале или
подаст прошение на новое прохождение Испытания через год… Не факт,
что удовлетворят, но могут разрешить, если потенциал у человека
пограничный.
— Водичка, холодная, — Львов
протянул мне пластиковую бутылку. — Возьми, освежись. А круто ты
того Хитрово огрел… Как думаешь, на Сапфир дотянем?
Я усмехнулся.
— С Сапфиром мне домой лучше не
приходить.
— А, ну да. У вашей матушки ведь
Изумруд, — вздохнул Лева. — У моего отца Сапфир, у матушки Рубин.
Если приду с синеньким камнем, отец обещал подарить новый
автомобиль. Всегда хотел шведский. Говорят, они самые
безопасные…
Юный князь Львов, казалось, вообще
не умел молчать. Я уже привык к его болтовне как к белому шуму и
даже перестал раздражаться. Кстати, хорошая тренировка
концентрации. Матушка так заставляла нас работать при громко
включенном радио. На первых порах. Потом были тренировки
позабористее.
— Кстати, Алексей Иоаннович, — ко
мне подплыла Салтыкова, но оступилась и опасно покачнулась. —
Ой!
Я инстинктивно выбросил руку, чтобы
ее удержать. Саму девушку я удержал, но старая брусчатка победила
дорогие каблуки со счетом «один — ноль». Нога Салтыковой соскочила,
туфелька слетела, что-то тихо хрустнуло и девушка вскрикнула от
боли.
Гагарина молча закатила глаза.
— Так, что у нас тут?
К нам заглянула Трубецкая. Старушка
поправила на носу очки на длинной золотой цепочке, уставилась на
Салтыкову, на ее испорченную туфлю. А затем взглянула прямо на
Зубову.