Ну за что?! Почему мне так везёт!
Послышалось глухое рычание, не такое грозное, как у Уэйна, но всё же.
– Что вампир делает в квартире альфы оборотней? – он волновался, я это слышала по его тону и испуганно дёрнулась. Куда мне бежать? – К-клара?
Глаза Алекса горели янтарным светом, клыки волка медленно втягивались обратно, а на его лице застыла смесь разнообразных эмоций. Они продолжали меняться с каждой секундой, что смотрел на меня. От недопонимания, сменившегося на боль, едва его взгляд скользнул по рубашке старшего брата, надетой на мне.
Щёки пылали, словно красный нос у рождественского оленя, хотя к роду оленей я бы причислила и себя. Надо же было так влипнуть! И ведь, зная Уэйна, за эту встречу он меня по головке не погладит, а скорее оторвёт, повесив на стену. Я дёрнулась, пискнув, влетела в ближайшую стену лбом со всей скорости, не рассчитав свою силу, и повалилась на пол вместе с коробкой, в которой что-то громыхнуло и, кажется, поломалось.
– Клара? – может по скорости оборотни и уступали вампирам, но тоже были очень быстрыми. Алекс оказался рядом, присел на корточки возле меня, распластавшейся на полу. Внешне он был во многом похож на брата: такие же тёмные волосы, только короче, прямой нос с небольшой горбинкой, губы такой же формы, только тоньше. – Как ты здесь оказалась? – его тёплые ладони скользнули по моим рукам, обдав меня волной жара, а по моему телу будто пробежался электрический ток, ноздри тут же учуяли запах собаки, от которого мне захотелось захныкать. – И почему ты вампир? А ты ведь.., – прищурился, будто сомневаясь в собственных словах, скользнул взглядом по моим клыкам, – вампир, – произнёс так, будто сам отказывался в это верить. Глазами он мазнул по одежде старшего брата. – Но что ты здесь делаешь? – как бы ни пытался скрыть горечь в голосе, Алексу это явно не удавалось.
А мне… Мне хотелось провалиться сквозь землю. От одного взгляда на него внутри всё скручивалось в ноющий, болезненный узел. Шрамы, которые нанесла любовь, не заживают никогда, раз за разом, особенно при самом неудачном случае, они будут напоминать о себе.
Паршивее становилось от всей двусмысленности ситуации. Алекс здесь, сидит передо мной, а я валяюсь на полу в квартире его брата, одетая в его рубашку, и с коробкой его вещей. Ни одной адекватной мысли, что об этом можно подумать, у меня не было.